Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

«Дрейфующий проспект» 1959

«Я уехал от весны…»

Я уехал
от весны,
от весенней кутерьмы,
от сосулечной
апрельской
очень мокрой бахромы.
Я уехал от ручьев,
от мальчишечьих боев,
от нахохлившихся почек
и нахальных воробьев,
от стрекота сорочьего,
от нервного брожения,
от головокружения
и прочего,
и прочего…
Отправляясь в дальний путь
на другой конец страны,
думал:
«Ладно!
Как-нибудь
проживем и без весны…
Мне-то, в общем,
                       все равно —
есть она иль нет ее.
Самочувствие мое
будет неизменным…»
Но…
За семь тысяч верст,
в Тикси,
прямо среди бела дня
догнала весна
меня
и сказала:
             «Грязь меси!»
Догнала, растеребя,
в будни ворвалась
                        и в сны.
Я уехал
от весны…
Я уехал
от тебя.
Я уехал в первый раз
от твоих огромных глаз,
от твоих горячих рук,
от звонков твоих подруг,
от твоих горючих слез
самолет меня
                  унес.
Думал:
«Ладно!
Не впервой!
Покажу характер свой.
Хоть на время
                   убегу…
Я ведь сильный,
я —
     смогу…»
Я не мерил высоты.
Чуть видна земля была…
Но увидел вдруг:
вошла
в самолет летящий
ты!
В ботах,
           в стареньком пальто…
И сказала:
«Знаешь что?
Можешь не убегать!
Все равно у тебя из этого
ничего не получится…»

Облака

Хочешь,
оторву кусок от облака?
Вот от этого…
Смотри, какое пухлое…
Проплывает
                с самолетом об руку

белой

       свежевыпеченной булкою.
На семи ветрах оно замешано,
приготовлено
в дорогу дальнюю…
Солнечный разлив
и тьма кромешная
потрудились над его созданием…
Посмотри:
растет оно и пыжится,
будто в самом деле —
                             именитое.
Так сурово и надменно движется,
будто все оно —
                      насквозь! —
                                      гранитное,
монолитное,
многопудовое,
диктовать условия готовое.
Раздувается с довольной миною
и пугает неоглядно толщью:
«Захочу —
              и я вас уничтожу!
Захочу, —
             наоборот, —
помилую…»
Мне еще все это незнакомо.

Мне, —

сказать по правде, —
                            страшновато.
Ну, а если облачная вата
в горле у мотора
                      встанет комом?
Ну, а если небо занавесится
и на нас навалится с опаскою?..
Самолет
по очень длинной лестнице
лезет
       к богу самому за пазуху….

Бортмеханик говорит спокойно,

глядя на меня из-под бровей:
– Это все, приятель,
пустяковина…
Будем живы!
Ты уж мне
              поверь… —
Он читает «Расщепленье атома»
и поет про свежесть васильков.

Мы летим на север.

Скоро Амдерма.
Мы летим.
Мы выше
            облаков.

Немного экзотики

– Ну, и как там?

(Вопрос, на который очень трудно ответить)