Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Идут
      обыденные дожди,
по собственным лужам скользя.
Как будто они поклялись
                                  идти, —
а клятву нарушить
нельзя…
Даже смешно —
                      ничего не ждешь.
Никакого чуда
не ждешь.
Засыпаешь —
                   дождь.
Просыпаешься —
                        дождь.
Выходишь на улицу —
                               дождь.
И видишь только
                       пустую мглу,
город видишь пустой.
Газировщица скрючилась на углу —
упорно
         торгует водой.
А воды вокруг! —
                       Столько воды,
просто
некуда разливать.
Это все равно,
                   что идти торговать
солнцем —
там, где сейчас
                   ты!..
Послушай,
а может быть, и у вас
такая же чехарда?
У подъезда в глине
                         «газик» увяз,
на балконе слоем —
                           вода…
Если так —
значит, в мире какая-то ложь!
Так не должно быть!
Нет!
Потому что нужно:
                         если мне —
                                         дождь,
то тебе —
             солнечный свет.
Как дочка солнечный!
                             Как слюда!
Как трескучая пляска огня!
У тебя не должно быть дождей
                                         никогда.
Пусть они идут
у меня…
А они идут —
                   слепые дожди.
Ни деревьев нет,
                      ни травы…

Пожалуйста,

                это письмо
порви.
И меня за него прости.
А впрочем,
дело совсем не в нем.
Просто
трудно терпеть.
Море гудит за моим окном,
как поезд,
             идущий к тебе.

Ответ на записку из зала

У записки
              начало деловитое.
А в конце —
прибавлено отважно:
«Я вам очень,
                  очень завидую!
И завидую жене
вашей».

И подписано:

«Студентка из Бауманского».

Как мне ей ответить?

Зал —
         как прорва.
Ненадолго от регламента избавившись,
я хочу ей ответить.
Я попробую.
Вы знакомы
                со стихами и овациями.
Прочитали вы афиши
роскошные.
И, как видно,
                 посчитали авансом
остальную нашу жизнь —
такой же.
Фейерверком!
                  Парадной арией
в празднично-возвышенном стиле…
Ну представьте,
                    если б
                            об армии
только по парадам судили.
Если б шел солдат,
                         помахивая ручкой,
элегантный,
разодетенький мужчина.
Если б не был землекопом он
                                        и грузчиком,
кто сказал бы про него:
«Защитник»?!
И у нас —
             свое.
Свои крутые штрафы.
Боль
      и труд —
                  оглушительно тяжелый.
И своя –  
суетливая —
слава.
И свои —
несчастливые —
жены…  

Вдохновенье! —

Самому в себе
                   тесно.
Вдохновенье! —
Как мертвый
                 среди праздника.
Это —
         раскалившееся сердце
около холодного разума!
Это —
         как рожденье ребенка!
Это —
         как личное рожденье!
Самая черная
                  работа.
Самое чистое
                  дело.
То,
    в котором
покоя не предвидится!
То,
    которое
оглушает ширью!
В нем ты
            сам себе —
                            народ
и сам —
           правительство.
И нельзя,
даже в малости,
сфальшивить!
И плывет земля
                     в метелях и громе.
И судьба ее
с твоей судьбой слита.
Это все дается
                   только кровью!
А ее в человеке —
пять литров…
Но держаться
                  нужно!
Вот мы и держимся.
И последнее у нас
еще не спето…

В общем,

дай вам бог
               солнца,
девушка!
И доброго мужа.
Не поэта.

«Сын Веры» 1968

Весенний монолог