Собрание стихотворений. С приложением эссе Йоханнеса Баадера и Вальтера Беньямина

5. В 1908 году молодой Эрнст Ровольт только что организовал своё издательство, и по сей день одно из крупнейших в Германии. Второй выпущенной им книгой стал сборник стихотворений Шеербарта Стихи похмельные, с которым вы сможете ознакомиться, прочтя этот томик. Издатель дружил с поэтом в оставшиеся годы его жизни и позже свидетельствовал, что тот питался в основном хлебом и селёдкой, а горе своё горькое – запивал. С точки зрения древних, бедность и пьянство не есть пороки, а господь пьяниц бережёт (если они, конечно, не пересекают не очень чётко определённые, но вполне мыслимые границы). Шеербарт, как большое дитя и святой человек, был счастливо женат на доброй вдовушке Анне Зоммер. Она была старше его на девять лет, зато терпела причуды любимого и, как могла, заботилась о нём, непутёвом. В 1921 году, уже посмертно, вышла книга Из комнаты в комнату. 70 ругательных и любовных писем поэта своей жене, в которой собраны стихи, письма и цидульки Шеербарта, сохранённые его благодарной супругой. Стихи из книги вы тоже найдёте в этом сборнике.

6. В Берлине Шеербарт оказался в центре литературно-художнической богемы. Его друзьями были Петер Хилле (радикальнейшая личность немецкой культуры – писатель и поэт, социалист и анархист, авантюрист и бомж), Рихард Демель (на переломе столетий считался крупнейшим немецким поэтом современности, после смерти – прочно забыт), Станислав Пшибышевский (сначала немецкий, а затем польский писатель-модернист, чрезвычайно популярный в России в предреволюционные годы), Саломо Фридлендер (оригинальный философ и писатель), Эрих Мюзам (воинствующий поэт-анархист, убитый фашистами немедленно по приходе к власти). В этих же кругах вращались скандинавы Август Стриндберг, Эдвард Мунк, австриец Оскар Кокошка и множество других замечательных личностей.

7. Богема любит проводить время по трактирам; именно там Шеербарт зарекомендовал себя выдающимся и грандиозным пьяницей. Пива (перемежая его стопками шнапса – а все мы знаем, что это не что иное, как убийственный ёрш) он мог выпить больше всех. По свидетельствам современников, человек он был наимилейший, а кроме того, один из главных остроумцев и фантазёров Берлина. Душку Шеербарта все охотно слушали и угощали, учитывая то, что у него самого денег никогда не было. С каждой кружкой лицо его всё больше краснело, а красноречие расцветало. Под утро большинство завсегдатаев кнайпы уже находилось под столом, но за столом неизменно царил Пауль Шеербарт, вдохновенно вещавший уже практически спящим коллегам. Из этой компании вышло немало хронических алкоголиков; Шеербарт и Пшибышевский – во главе списка.

8. Шеербарт фантазировал и фонтанировал, его увлекали самые различные занимательные идеи. Так, многие годы он занимался разработкой вечного двигателя, на что тратил все изредка появлявшиеся у него деньги. На изобретении он рассчитывал заработать никак не меньше 15 миллионов. Двигатель так и не заработал (он даже не был построен), заветные миллионы остались только в мечтах, зато в 1910 году верный Ровольт напечатал опус Шеербарта под названием Perpetuum Mobile. История одного изобретения. С 26-ю чертежами на складной вклейке величиной с газету.

9. Шеербарт носился и с идеями издавать необычные газеты, сулящие финансовый успех. Антимилитаристский листок не вышел только потому, что издатель передумал и затеял вместо этого две солдатские газеты. Вместе с Эрихом Мюзамом Шеербарт планировал издание, заполненное исключительно лживой информацией, под рабочим названием Ложь с подоплёкой. Был задуман и ежеквартальник Берлинские миллионеры. Хитрость заключалась в том, чтобы печатать хвалебные статьи о берлинских миллионерах, а заодно и о собственных мегаломанских затеях – колоссальные здания, грандиозные издательские проекты, гигантские летательные аппараты, огромные обсерватории – а уж польщённые миллионеры обязательно поддержат начинания обильными вливаниями… Увы, издание не осуществилось – как и все прочие подобные затеи.

10. В течение всей жизни Шеербарт был одержим архитектурными фантазиями, а в особенности – идеей стеклянной архитектуры. Эти фантазии занимают важное место во многих произведениях писателя, а в некоторых и центральное. При чтении их создаётся впечатление, что ради них, собственно, сочинения и затевались