Собрание стихотворений. В 2 томах. Том 1 и 2.

Опять с небоската колотит вода
В гремучие бубны радара,
Из черных снегов – за звездою звезда —
Спускается войско Гаспара:
           Слепого коня он ведет под уздцы,
           За ним с калашами шагают бойцы,
           Им нечего дать, с них нечего взять,
           Из самых последних наплакана рать,
                       А первыми так и не стать им,
                       И их воевода под стать им.

Из черных морей – за ладьею ладья —
(В тумане, как серная баня)
Всплывает дугою эскадра-змея,
Скелетами крыльев табаня:
           Под брызгами искр высыхает волна,
           Мадам Валтасар у бушприта пьяна,
           Кивает бантoм, в петлице бутон,
           Отходит десантная шлюпка бортом,
                       И машут матросские девки
                       Матрацным штандартом на древке.

Из черных проплешин, из каменных нор,
Из ссохшихся десен пустыни
В морщинистой коже ползет Мельхиор
С своими червями пустыми:
           Морщинистым глазом сжирая луну,
           Застенчиво жмется пластун к пластуну,
           Бездонны уста, простата пуста,
           Щекотится ус у незримого рта,
                       А может, прикуска кинжала —
                       Востры у язычников жала.

Небесная язва пухла, глубока —
Разрыва воронка сырая,
Предатель ракету пульнул в облака
И пляшет на крыше сарая,
           Завалы разобраны, сети сняты,
           Предатель с начальником стражи на ты,
           Мы спим, на подушку пуская слюну, —
           Цари-чернокнижники входят в страну.
                       Помилуй нас, Господи Боже,
                       Опять мы попались на то же.

1999–2000

«На волны попятный выпят…»

На волны попятный выпят
в шкурке полувосковой
полый тополь солнцем сыпет,
мертвый, полувековой —
сучья старческие глaдки,
желтой серой заплыли,
листья – гнутые облатки
на клею и на пыли —
не нагнутся в токе сорном
паутинных кристаллид…

Вдовья тополь, газом черным
вся очеркнута, стоит
за рекой. Сходить бы – не с кем,
да и как назад потом? —
мoстом Александро-Невским,
топким охтенским мостом
за рекy, где сушь литая
женских тoполей аллей?

Пух летит не долетая
от утопших тополeй:
водный шар в магнитной раме,
пух искрящийся над ним…
Кем родиться в смертном сраме?
– только тополем одним,
кем же кроме? Кроме – некем,
кроме тополя в окне…
Разве только – блеском неким
вскользь по вздыбленной волне..?

2000

«…а вернемся – в ртутный город, без мгновенья золотой…»