Собстенность Дамира (СИ)

Яра идёт по сходням не оглядываясь. Плечи вздрагивают под тонкой накидкой. Не хочет показывать слёз. Но она сама выбрала такую жизнь. А я принял её выбор. Не вовремя приходят мысли о кольце. Пора гнать машину назад. Я дал шанс Кариму, но держать всё под контролем — правило номер один для меня. Тем более я лично хочу рассчитаться с толстопузым Ризваном. Слишком много денег он должен мне, но я убью его за другое. Яра, Муся и Димка не единственные дети, пострадавшие от его махинаций. Невольно назвал Яру ребёнком. Несмотря на совершеннолетие, она совсем дитя.

— Головой отвечаешь, — поворачиваюсь к Руслану и киваю в сторону яхты.

— Я когда-нибудь подводил тебя? — вскидывается он.

— Нет… — С горечью вспоминаю Карима. Всё бывает в первый раз. Блудливая овца сбила с толку реального бойца. — Давай, брат!

Мы обмениваемся рукопожатиями, и я сажусь в машину. Оставив Руслану четверых парней в помощь, возвращаюсь со своими проверенными годами людьми в посёлок, где осталась приманка для Ризвана. Меня удивило, что он так привязан к дочери. Казалось, эта лживая гадина не способна на сильные чувства. Оставляем машины возле соседнего дома и уже издалека слышим крики. Заваруха в самом разгаре, таиться нет смысла. По заранее подготовленным лестницам штурмуем свою же территорию.

Чужаков человек двадцать. Они въехали на трёх машинах, и, укрывшись за ними обстреливают здание. Карим с горсткой людей держит оборону, благо в доме не так много окон. Мои парни работают чётко. Спрыгнув со стены, идут в рукопашную. Во дворе разворачивается битва — крики, пальба, кровь. Полиция не вмешивается в такие разборки. Приедут за мздой, когда стихнут выстрелы.

Крушу челюсти и ломаю руки. Бронированный внедорожник прорывается к воротам. Прыгаю в ближайшую тачку и выезжаю наперерез. На заднем сиденье броневика съёжился бледный Ризван. Бой кончается быстрее, чем я думал. Ризвану ничего не остаётся, кроме как выйти из машины. Мои люди подхватывают его под руки и тащат в дом.

Карим, хромая, выходит мне навстречу. Он зажимает рукой окровавленное правое плечо:

— Прости меня, брат.

Я обнимаю старого друга и кричу назад:

— Парни, зовите врача!

Предвкушая жаркую вечеринку, я заранее дёрнул хирурга, оперировавшего Яру. Он спускается по лестнице, сжимая побелевшими пальцами медицинскую сумку. Но лицо держит.

Деньги со счетов Ризвана быстро перекочёвывают на мои. Приказываю закрыть его в своей спальне — самой надёжной комнате в доме. Из чемодана Яры достаю платье и отдаю Кариму. Он с непониманием смотрит на меня. Мне больно расставаться с ним.

— Я больше никогда не смогу тебе доверять, Карим. Ты запал на дочь Ризвана, и я оставляю её в живых. Забирай её и иди с миром.

Карим берёт платье и сминает его.

— Я не знаю, как это объяснить, Дамир.

— Никак не объясняй. Не встретилась бы мне Яра, не понял бы твоего поступка.

— Может, я останусь? Моя Гуля никогда больше не доставит тебе хлопот.

— Прости, — мне больно смотреть на друга, — но нет. Если бы на твоём месте был любой другой, убил бы не раздумывая.

Саид трогает меня за рукав:

— Господин, надо уходить.

Неожиданно раздаётся хлопок. Карим бросается в одну из комнат, я следом за ним. Гуля в его футболке стоит у окна и целится в меня. Карим одним прыжком оказывается возле неё и вышибает пистолет из рук.

— Я убила её! — выплёвывает мне в лицо Гуля. Карим бьёт её наотмашь.

Выглядываю в окно и замираю от удивления. Посреди двора лежит женщина. Прыгаю во двор и подбегаю к телу. Сорвав паранджу, вижу бескровное лицо и застывший взгляд Ризвана. Хитрый лис не ушёл от расплаты.

— Ай-яй-яй, — кричу Гуле, — а он ведь тебя так любил?

Очередной хлопок заставляет меня обернуться. В окне уже никого нет. Возвращаюсь в дом. Гуля сидит у стены с крошечным отверстием в голове. По лицу стекает кровь. Карим, сжимая пистолет, сидит перед ней на коленях и раскачивается из стороны в сторону.

— Вот такая любовь, брат, — цокаю языком. Впервые не знаю, как помочь другу.

Глава 32

Ярослава

Мерьем уложила детей спать и легла сама. Не нахожу себе места, не знаю ни одной молитвы, и на телефоне нет интернета. Забредаю на верхнюю крытую палубу и опускаюсь на диван. Он ещё сохранил тепло жаркого дня, разноцветные подушки разбросаны по ярко-красной обивке.

Руслан отвёл яхту от берега, и ночной город вдали, переливаясь яркими огнями рекламы и фонарей, кажется игрушечным. Море спокойно. Тонкий месяц застыл посреди мирно мерцающих звёзд. Блаженную тишину нарушает шёпот волн под кормой. Закрываю глаза и вижу Дамира, сжимающего в руке автомат. Сползаю с дивана и, встав на колени, шепчу сбивчиво:

— Господи, прошу тебя, защити моего любимого от случайной пули, удара, ножа, — судорожно соображаю, что ещё может ему угрожать? Умчался в ночь. Вооружились до зубов! — От злых людей и предателей. Избавь сердце Дамира от злобы. Даруй нам с ним любовь и счастье. Аминь.

Последнее слово — единственное, что пришло в голову из церковного. Но мне кажется, именно оно превратило мою просьбу в молитву. Повторяю уже более осознанно. Вскоре твержу её, как заведённая.