Собственность бандита

Бандюк недобро на меня косится. Отвратительный человек. Мне хочется закрыть уши и зажмурить глаза, чтобы не слышать, как мне без суда и следствия выносят приговор. Фразы Мирона режут до глубины души, оставляя там хронические шрамы на всю жизнь. Я падаю в агонию, потому что понимаю: я не могу что-либо изменить. Мне адски больно! Слышать то, как мне приказывают, как ставят перед фактом, будто ставят коленями на острые стекла и убивают во мне свободу. Нелюди.

— Пока ты живешь в семье Шахиных, ты не будешь ни в чём нуждаться. Мой сын будет тебя баловать и обеспечит всем необходимым в благодарность за наследника. Ты всё поняла?

Я… просто женщина. Просто женщина! Мать вашу! Мне не нужна такая жизнь — жизнь безвольной амебы. Я молчу, раздирая ногтями потные и холодные ладони. Ресницы слипаются от влаги.

— Поняла, спрашиваю? — старый хряк будто не говорит, а рычит, отчего меня бросает сначала в холод, потом жар, а в глазах — карусели.

— Да, — кое-как выдавливаю из себя согласие, глядя вниз, на свои видавшие лучшие времена кроссовки.

— Тогда свободна. Данте ждёт возле ворот.

Я резко разворачиваюсь вокруг своей оси, быстрым шагом иду к двери. Оказываюсь в холле. Там меня за локоть хватает Сергей. Шепнув что-то в гарнитуру, он ведёт меня к парадной двери особняка. Сейчас я вообще ничего не соображаю. Как будто только что очнулась от глубокой анестезии.

* * *

— Доброе утро, — я слышу хриплый, наполненный прохладой голос, но не поднимаю голову. Не хочу. Обида душит меня до сих пор. Я молчу, сжимаясь в комочек, когда обхватываю себя руками, боюсь посмотреть в его ледяные глаза снова, которые и без того являются мне по ночам в кошмарах. Иногда эротических кошмарах. Господи!

Он открывает дверь внедорожника, я продолжаю корчить из себя немую. Мужчина берет меня за руку, но я вырываюсь.

— Алиса, — грозно шипит он и опять хватает меня за локоть, сжимает уже сильнее. — Что с тобой? Не выспалась?

Не отвечаю. Забираюсь в этот танк на колёсах, как обычно жмусь в угол.

Хлопок. Салон авто наполняется знакомым запахом, от которого против воли начинает кружиться голова. Машина трогается с места, мы покидаем стены бандитского поместья. Неужели я хоть на миг глотну свободы? А может… попробую сбежать? От этих острых мыслей сердце ускоряет свой жизненный ритм, а кровь приливает к лицу. Прошло всего два дня моего плена, но на самом деле как будто бы год.

— Посмотри на меня, — твердо просит мой пленитель. От властного голоса по телу катятся мурашки. Я продолжаю противиться. Секунда. Лёгкий шорох. Я чувствую, как в меня врезается огромное разгорячённое тело, вместе с тем горячие пальцы ловят мой подбородок, чуть его сжимают, заставляя меня поднять глаза от неожиданности.

— Я не люблю повторять дважды. Я сказал… Посмотри. На. Меня.

Чёрт. И я посмотрела. Так посмотрела, что практически захлебнулась в насыщенно-синих льдах. Так посмотрела, что почувствовала, как весь воздух выбило из лёгких, а на языке разлился сладкий привкус меда. Ненавижу, когда он так делает! Когда трогает меня! Смотрит! Разговаривает… Потому что не могу контролировать свои реакции на внимание мужчины ко мне. Он будто наркотик, на который он меня сам же и подсадил. И это адски сильно бесит!



— Как прошёл разговор с отцом? Что он тебе сказал?

— Ничего хорошего, — хочу отпихнуть его как можно дальше, но сама не понимаю, как хватаю его за запястье. Прикосновение, по моей же инициативе… Я будто хватаю раскалённую сковороду, чувствую, как щеки начинают жечь смущением, когда я быстро отдёргиваю руку, будто получаю ожог второй степени. Хочется на неё подуть. Или бросить в кувшин со льдом.

— Ты можешь говорить более конкретно? — его пальцы ослабляют хватку, они… чёрт возьми! Теперь они начинают играть с моими губами. Я открываю рот, начинаю часто и глубоко дышать, когда Данте начинает рисовать конур моих губ подушечкой указательного пальца. Он наклоняется ко мне ещё ниже. Теперь он дышит мне в лицо, обжигая чувствительную кожу пряным дыханием с привкусом мяты, табака и желания. Невозможно! У меня закладывает уши. Как будто я падаю с высоты птичьего полёта. Знакомые ощущения.

Он внимательно рассматривает моё лицо, особенно тщательно изучает мои губы. Ласкает их пальцами, надавливает на них, как будто жаждет, чтобы я ему пососала. Я в шаге от смерти. Моё сердце грохочет так дико, что вот-вот лопнет как воздушный шар от сильного давления крови внутри. Данте чуть усмехается. Я тоже смотрю на его манящие губы, на его лёгкую небритость, вдыхаю его запах с толикой мяты и дорого элитного парфюма — крышу рвёт капитально. Если бы он не был бы моим врагом… я бы душу дьяволу продала за возможность прильнуть к его соблазнительным губам. Хотя бы ещё один раз.