Собственность бандита

Я внутренне бранюсь, потому что теперь мне приходится всегда и во всем подчиняться мужчине, но делать нечего, я укладываюсь на кушетку, чуть ослабляю молнию на джинсах, задираю почти до самой груди тунику, оголяя живот, и прикрываю глаза — жутко волнуюсь. Данте присаживается на край кушетки. От этого действия у меня дёргаются пальчики на руках, будто их колют иглой. Он смотрит на мой живот, серьёзный такой, смотрит как заядлый собственник, отчего его синие глаза становятся ещё ярче, а чёрные зрачки расширяются, как у кота, который вышел на охоту.

Внезапно мужчина делает уверенное движение и властно берёт меня за руку, я тут же одергиваю её назад, но он фырчит и опять ловит мою руку, на этот раз сжимает крепче, переплетает наши пальцы в прочный замок. Теперь не вырваться. Жар его кожи немного успокаивает, расслабляет, придает уверенности. Он — будто моя поддержка, но это не так. Я-то знаю, что Данте мерзавец, который лишь притворяется заботливым. Зачем? Ах да, ему нужен ребенок. И только. Если я буду нервничать, малыш родится раньше срока в лучшем случае. А может, Данте пытается создать видимость отношений? На глазах у людей? Персонала? Чтобы не опорочить свою репутацию?

— Расслабьтесь, Алиса, сейчас мы увидим вашего малыша, — врач пытается смягчить напряженную обстановку своим милым голосом. Кожи живота касается лёгкая прохлада, я стараюсь дышать ровно и не волноваться. Мне кажется, что из-за стресса, в котором я барахтаюсь вот уже почти как полгода, у малыша в будущем могут быть проблемы со здоровьем. Надеюсь, всё обойдётся. И я лишь банально утрирую. Буду верить в лучшее как обычно.

— А вот и он, — врач вскрикивает, Данте сильнее сжимает мою руку. Ай! Оторвёт же. Этот бугай совершенно не умеет рассчитывать силу. — Смотрите, какой уже большой…

Мы оба смотрим на экран. Я моментально забываю обо всём на свете. Смотрю на своего маленького кроху, внутри всё обрывается, по пищеводу поднимается приятное тепло, а пульс учащается. Маленький! Мой малыш! Какой ты… замечательный! Я не могу контролировать новые чувства, они бьют внутри меня мощным ключом, благодаря чему по вискам вниз скатываются одинокие слезинки радости. Я шмыгаю носом с интересом и умилением, не могу оторвать взгляда от монитора. На секунду мне кажется, что того ужаса, в который я встряла… его нет. Ничего кругом нет. Никого. Только я и моё, растущее внутри меня, счастье.

— Кто это? Мальчик? — Данте чуть смягчается внешне. Даже голос звучит иначе. Но его хватка, напротив, усиливается. Держит так жадно, как типичный собственник.

— Сейчас посмотрим…

Вот и настал тот самый важный момент, который мучил меня на протяжении нескольких изнурительных месяцев. Мне всё равно, кто родится. Мальчик, девочка? Главное, что он мною желанен.

— Да, поздравляю! Это… у вас будет сын!

Ох. Мальчик. Мой сладкий сыночек! Я ношу под сердцем сына!

С ума сойти. Эмоции бьют водопадом. Ещё несколько одиноких слезинок скатываются по вискам. Пять секунд, радость обрывается горем. Я понимаю, что на самом деле радоваться тут нечему.

— У него, — поправляю я врача с толикой злобы в тоне, снова пытаюсь выбраться из цепких тисков бандита. Тщетно. Узистка бросает на меня легкую ухмылку, отражающую недоумение.

— Спасибо большое, — Данте нарушает неловкую паузу. — Алиса просто перенервничала. Значит, с ребенком все хорошо?

— Да, внутриутробное развитие плода соответствует норме, — прикусив нижнюю губу, женщина водит по моему животу датчиком, сосредоточено всматриваясь в изображение на мониторе громоздкого современного оборудования. Я вижу его головку, ротик, носик. Ножки и ручки. Как он ими машет. Боже, просто поверить не могу, что внутри меня живёт маленький человечек, которому я дала жизнь. Он — часть меня. Моя крохотная копия. И не только, как бы мне не хотелось. Он — и его часть тоже. Жестокого, опасного зверя. Преступника вне закона.

Диагностика подходит к концу. Нам осталось отметиться у гинеколога, встать на учёт в этом центре, а после сдать материал для теста на отцовство. Выслушав комментарии врача, Данте забирает заключение, мы идём дальше по плану.

Через минут сорок походы по врачам заканчиваются. Крепко обнимая живот, я плетусь по коридору клиники никакая, будто боюсь, что моего крохотного сына вырвут из меня прямо сейчас. Я практически не разговариваю с мужчиной. Меня распирает от обиды. Данте обращается со мной как с питомцем. Неужели нельзя просто взять выключить свои понты и поговорить? Спокойно. Начистоту. Хотя что я такое себе фантазирую? С кем поговорить, Алиса? С монстром! Он умеет только орать, угрожать и пушкой своей размахивать. Нет у него никаких светлых чувств. Не получится ни о чём договориться. Проще грузовик с места опрокинуть голыми руками, чем это чудовище вразумить. Было бы сердце в груди, тогда был бы и шанс на помилование. Но его нет. Там холод, лёд, вечная мерзлота.