Собственность Хиро (ЛП)

Большую часть наших денег мы получаем от продажи наркотиков и оружия для картеля. Бары и прочее дерьмо — это все прикрытие для отмывания денег. Мы не хорошие люди. Мы не занимаемся спасением щенков и котят. Мы построили империю на спинах более слабых и меньших людей. Мы управляем этим городом и всем, что в нем, вне закона. В городе новый шериф. Тот, кого так легко не купить. В прошлом "большой папочка" подмазал несколько ладоней. Снабжал некоторых депутатов киской и спиртным. Этот ублюдок — заноза на нашем глазу. Того, кого больше не будет рядом, если он продолжит доставлять нам неприятности. Мужчины, с которыми мы спим, без проблем преодолевают препятствия.

Дэйв, должно быть, чертовски желал смерти, раз вытворял то дерьмо, которое совершил. Не имеет значения, принесет ли Офелия деньги Королям. "Большой папочка" все равно увидит его с пулей между глаз. Моя маленькая голубка с таким же успехом могла бы поцеловать своего папу и попрощаться со своей старой жизнью.

Она теперь в нашем мире.

Она наша собственность.

Она моя собственность.

И хотя она может ненавидеть это. Со временем эта маленькая сучка с нахальным ртом оценит защиту, которую дает наше имя. Никто не трахается с KOA, и они, черт возьми, не трахаются с нашей собственностью и не выживают, чтобы рассказать об этом. Вот почему мне крайне необходимо найти ее отца и как можно скорее разобраться с этим ублюдком.

Если картель узнает, что груз пропал без вести и что наш водитель ушел в самоволку, у нас возникнет куда более серьезная проблема, чем у какого-нибудь придурковатого шерифа, который любит показывать свой значок.

Офелия изучает меня, допивая еще один сок.

— Ты очень тихий.

— У меня в голове много дерьма.

— Например, как ты собираешься использовать меня, чтобы поймать моего отца?

Я сжимаю челюсти.

— Если ты продолжишь меня бесить, я склоню тебя к себе на колени и выбью из тебя правду.

— Это угроза или обещание?

Внутри меня загорается искра от двойного смысла ее слов. Что, черт возьми, она со мной делает? Я не хочу считать ее сексуальной, но то, как она слизывает яблочный сок со своей нижней губы, заставляет меня представить все возможности того, как еще она может использовать этот язык.

— Обещания могут быть более смертоносными, чем любая угроза.

— Я полностью в курсе, — говорит она так тихо, что я почти не слышу ее.

— Что это значит?

— Ничего. Это что угодно.

— Я не тот человек, с которым ты хочешь играть в игры.

— Я не собиралась.

— Ты вообще девственница? Возможно, мне стоит проверить.

Вздох срывается с губ, которые мне так хочется попробовать, и я выгибаю бровь, давая ей возможность бросить мне вызов.

Она может думать, что имеет преимущество в этой ситуации, но предполагать что-либо — это большая ошибка с ее стороны. Я нехороший парень.

— Что ты хочешь услышать? Хочешь, я подробно расскажу тебе о своем паршивом детстве и о том, как ни один из моих родителей не хотел брать на себя ответственность за мое воспитание?

— Тогда почему ты его защищаешь?

— Я не защищаю. Думаешь, я в восторге от того, что он оставил меня на произвол судьбы против банды байкеров?

— Ты голодна? — я меняю тактику. Может быть, если я ее покормлю, она будет более сговорчивой.

Я имел в виду то, что сказал. Я не хочу причинять ей боль.

Продать ее тому, кто предложит самую высокую цену, означало бы подписать ей смертный приговор.

Я не знаю Офелию, но, насколько я понял, много хорошего она в своей жизни не испытала. Она не виновата, что ее отец облажался с клубом, но она — единственный рычаг, который у нас есть.

ГЛАВА 4

Я тупо смотрю на этого придурка. Этот чертовски красивый засранец с глазами такими же темными, как и мое настроение.

— Что тебе нравится в пицце?

Как он может заботиться о еде в такое время?

— Ты ожидаешь, что я смогу есть прямо сейчас? Меня больше беспокоит, что со мной произойдет, если ты не вернешь свои деньги или что-то в этом роде.

— Я лучше думаю на полный желудок, — он идет на кухню своей служебной квартиры, там лучше, чем во всем моем доме. Могу поспорить, его кровать с балдахином посреди комнаты стоит больше, чем моя машина. Стойки ручек больше моей головы.

Думаю, он верит, что я не собираюсь пытаться сбежать. По крайней мере, пока.

— Ты готовишь? — я захожу на кухню, а он рассыпает муку на сковороду.

— Человек должен есть. Надеюсь, ты не против готовых вещей.

Контейнер с консервированным тестом с грохотом открывается, и я чуть не выпрыгиваю из кожи.

Хиро улыбается мне.

— Расслабься.

Ему легко говорить. Его не держат здесь против его воли. Я осматриваю кухню и замечаю мясной блок в центре плиты, на котором стоит деревянный контейнер с ножами. Что бы он сделал, если бы я схватила один? Отпустил бы он меня, если бы я пригрозила зарезать его?

Как будто он может читать мои мысли, его губы расплываются в забавной ухмылке.

— Никогда не приноси нож на перестрелку.

— Я не думала…

— Не оскорбляй мой интеллект. Я некоторое время занимаюсь байкерством, и чтение людей для меня вторая натура. Идет вместе с территорией. Это помогает мне хорошо выполнять свою работу.