Собственность леди Картар

Просто такой весь злой маг, сидящий прямо передо мной с медленно стекающими по лицу блестящими от мясного жира капельками бульона, да ещё и волосок моркови, так живописно повисший на кончике его носа… А какой, оказывается, выдающийся нос! Несчастная морковь, правда, отказалась со мной соглашаться, поэтому тут же предприняла попытку капитуляции: начала ме-е-едленно сползать вниз…

За её путешествием мы с Аксэлем наблюдали с одинаковым интересом. Он всё сильнее хмурился, а я всё шире улыбалась.

В итоге маг, не вытерпев, раздраженно смахнул бедный овощ с собственного лица, вновь почерпнул супа и быстрее, чем я успела опомниться, запихнул ложечку мне в рот.

Проглотила я как-то машинально, приготовившись не есть, а смеяться, из-за чего закономерно подавилась и закашлялась. Меня заботливо, с каким-то неясным умилением похлопали по спине, а потом ещё и велели быть осторожной и «не баловаться с едой»!

И только я открыла рот, собираясь праведно возмутиться, как в меня впихнули ещё одну ложку приятно тёплого супа!

— Не отпущу, пока всё не съешь, — с заботливой улыбкой, которая больше смахивала на улыбку серийного маньяка, «обрадовал» меня Аксэль Мьярис, зачерпывая ещё ложку наваристого бульона.

Ну и наглость, вы только посмотрите! И я просто отказываюсь определять, что меня удивляет больше: его забота или способы и навязчивость в её проявлении!

— Да ты охамел! — Потрясенно успела вставить я за миг до того, как мне скормили ещё одну порцию супа, что оказался довольно-таки вкусным, но признавать этого вслух я, ясное дело, не собиралась.

— А что мне будет? — Нагло ухмыльнулся маг и вежливо посоветовал обижено надувшейся мне: — Ну-ка, открывай ротик.

Звучало как «я всё равно скормлю тебе это, так что лучше сама ешь». Пришлось послушно открывать рот — сработали инстинкты самосохранения. Мало ли, что ещё может ему в голову придти!

С супом мы закончили всего за пару минут, но не успела я облегченно перевести дыхание, как мне с какой-то садистской радостью объявили:

— А теперь второе!

— Да ты… — начала, было, не обрадованная таким поворотом событий я, но меня опять не стали слушать, всунув в рот что-то мясное и сочной, от чего рот против воли наполнился жадной слюнкой.

— Вкусно, да? — Понимающе улыбнулся Аксэль, и в этот раз улыбка его не была издевающейся или превосходящей, она была какой-то доброй и даже родной, как бы странно это ни было.

— Ага, — охотно согласилась я, не видя смысла скрывать. Задумчиво пожевала, и не думая прекращать обижаться за подобное со мной обращение, и всё же заметила: — Я и сама поесть могу.

— Да даже не сомневаюсь, — тут же заверил в ответ мужчина и дёрнул головой, отбрасывая назад упавшую на лоб тёмную прядку волос.

— И зачем тогда всё это? — Выразительно подняла я перевязанные запястья к его лицу, искренне недоумевая на эту тему.

Хитрющая улыбка в ответ и наглое-наглое:

— А мне нравится тебя бесить.

И ещё один кусочек мяса в рот, чтобы я не вздумала болтать.

Ела я молча, но жевала очень выразительно, глядя на мужчину с искренним возмущением, которое его, впрочем, только лишь веселило.

Но прошло время, и радость его была вынуждена исчезнуть, как и последний мясной кусочек с тарелки.

— Как ты узнала про детей? — Спросил внешне совершенно спокойный и даже в какой-то степени безразличный мужчина, не спешащий меня освобождать и прямо намекающий на то, что я не уйду, пока не отвечу на все его вопросы.

Я не очень любила, когда меня зажимали в углу, но бывали ситуации, когда проще ответить, тем более, если ты знаешь, что эта информация никак тебе не повредит, чем отнекиваться, включать «дурочку» и делать вид, что ты вообще случайно что-то там ляпнула и даже не запоминала, что именно это было.

— Освободи меня, — невольно копируя его спокойный деловой тон, не то попросила, не то приказала я.

И замолчала, терпеливо ожидая, пока некоторые соизволят выполнить мой… моё условие.

Аксэль Мьярис колебался недолго, ему хватило одного затяжного взгляда мне в глаза, чтобы убедиться, что я буду молчать до тех самых пор, пока не получу свою законную относительную свободу.

Короткий, небрежный взмах двух его пальцев и ткань, бережно, но крепко опутывающая мои руки и ноги, подёрнулась рябью и истаяла, опав на постель ароматными нежными лепестками какого-то чёрного цветка.

Выглядело немного жутко, но всё равно красиво настолько, что у меня против воли внутри что-то так тепло ёкнуло, а в сознании расплылась предательница-мысль: «Когда ради тебя ещё такое сделают?».

Да уж, с моим образом жизни было совершенно не до личной жизни, и пусть я храбрилась скорее даже сама перед собой, чем перед кем-то другим, уверенно заявляя, что мне нужен самый-самый, который ещё не появился ни в одном из миров, а довольствоваться малым я не согласна, мне, как и любой нормальной женщине, хотелось этого сказочного чувства, о котором написано столько книг и спето столько песен.

Мне хотелось любви. Иногда это чувство было сильнее, чем я могла бы вынести, но случалось такое, к счастью, крайне редко.