Собственность Норта

— Стой, прекрати, — скомандовал сатторианец, — он пропускает все через себя и напитывает твоей силой свои видения!

Трой чертыхнулся и убрал руки.

…Тэя одарила его самой нежной своей улыбкой и провела по его шершавой щеке своей теплой ладонью. У него появилось странное ощущение… Словно она прощалась. И тут он услышал ее шепот: «Мне пора, Норт, и тебе тоже»… Но она не может его бросить! Нет, только не снова! Тэя… Тэя!!!

С диким хрипом Норт разлепил глаза и огляделся вокруг. Он не понял, где он, но он узнал склонившееся над ним лицо.

— Сэт, Нейт в опасности… Джахи… Джахи хочет ее заполучить… — прохрипел он и забился в судорогах.

— Держите его! — Ной приготовил еще один шприц, Трой и Сэт буквально прижали Норта собой к стеллажу, ставшим рабочим столом.

Препарат попал в кровь, и через пару минут Норт провалился в забытье. Но это было другое забытье, без видений.

Трой и Сэт вопросительно смотрели на враз обмякшее тело.

— Все в порядке, — Ной провел рукой по лицу, — он спит. Просто спит.

— То есть… — начал осторожно эсстингианец, — все позади?

— Думаю, да… — Ной сам почти рухнул на стул и с удивлением посмотрел на свои дрожащие руки. — Создатель, я думал, что не смогу… Что я не справлюсь… — его начало трясти — напряжение, в котором он находился несколько часов, схлынуло, и организм моментально отреагировал на стресс.

Сэт обнял парня и похлопал по плечу.

— Сэт, а что с Нейт? — насторожился Трой.

— В рейсе она в безопасности. По возвращении мы ее встретим.

Он умолчал о том, что по улице мимо его дома больше суток, с момента появления Троя, гуляли его друзья, бывшие гладиаторы. Люди Джахи и близко не смогут подойти, не то что проникнуть внутрь.

Эсстингианец устроил сатторианцам места для сна прямо в подвале, чтобы не оставлять Норта без присмотра. Воспользовавшись передышкой, те не преминули поспать.

Пробуждение Норта не было легким. Он стонал от боли и стремился освободиться от веревок. Едва он очнулся, Трой шагнул в тень и предпочел бесшумно исчезнуть.

— Норт, — Сэт положил ему на лоб промоченное холодной водой полотенце, — Норт, ты в моем доме. Мы привязали тебя, чтобы ты не навредил себе. — Убедившись, что его слова достигли еще замутненного сознания сатторианца, эсстингианец продолжил: — Ты слышишь меня? — спросил он, чтобы удостовериться.

Норт медленно кивнул.

— Я развяжу тебя, но ты оставайся лежать, тебе нельзя двигаться, пока тебя не осмотрит Ной, вот он, — Сэт протянул руку назад и подтолкнул молодого сатторианца к столу. — Тебя пришлось серьезно почистить, ты был под «золотой колесницей», друг мой.

Сатторианец снова кивнул и продолжал спокойно лежать, когда с него сняли все веревки.

— Я должен тебя осмотреть и связаться с отцом, — сказал ему Ной и включил портативный сканер. — Тебя еще будет ломать, но самое тяжелое позади. Надо больше пить, и мы продолжаем чистить кровь. Не двигай руками, хорошо?

Сатторианец снова ответил кивком, к дикой головной боли добавилось головокружение и его вывернуло.

— Ничего, это хорошо, — Сэт вытер ему лицо влажным полотенцем, — пусть все выходит…

Как много лет назад, горько усмехнулся про себя Норт. Но он был рад, что он среди своих. Ной и Сэт. Эсстингианец дает ему попить, холодная вода с трудом проникает в больное распухшее горло.

«Золотая колесница», вот до чего дошло… Джахи не думал никого щадить, бил наотмашь, наверняка. Норт слышал от других о странном мире, в который привозила их эта самая колесница. Что же в том мире видел он? Он прислушивался к себе, но не мог вспомнить ничего, что-то безвозвратно ускользнуло от него, и внутри было только вот это ощущение потери, которое, казалось, останется с ним навсегда.

* * *

Осмотр показал огромное множество повреждений. Сказать проще, на сатторианце места живого не было. За последнее время ему сильно досталось, и было очевидно, что никакой медицинской помощи он не получал. Поверхностные и глубокие колотые, резаные, рваные раны, воспалившиеся и гноящиеся, порванные связки и сухожилия, трещины и переломы, поврежденные внутренние органы. Чем его только ни били и ни пытались убить, и длилось это, судя по всему, несколько недель, если не месяцев, и все это время он держался на своих невероятных резервах и на чуде.

— Вот это и есть один процент, — сказал Лем, глядя с экрана в заплывшие глаза друга. — Любой другой на твоем месте уже бы умер. Даже сатторианец-северянин.

— Повезло мне, — прохрипел Норт.

Горло жутко болело. Все тело жутко болело. Прислушавшись к себе, Норт понял, насколько его друг был прав.

Ной установил в подвале мобильный стерильный модуль, и теперь у них была вся необходимая аппаратура и связь, благодаря которой Лем изучал пересланные ему снимки и инструктировал Ноя, а тот внимательно слушал и кивал. По окончании первого сеанса связи парень повернулся к Норту.

— Не передумал насчет обезболивающего? — спросил он, просматривая план лечения и готовясь к первым манипуляциям. — Нет гарантий, что после «колесницы» на тебя вообще что-нибудь подействует, но попробовать стоит.

— Ставь, здесь детей полно, не надо их пугать.