Событие 2024

– В смысле? – спросил Сидоренко, почувствовав, как внутри все напряглось от мысли, что его старый друг мог одобрить предательство.

– В прямом смысле. Меня тоже купить хотели. Полсотни предлагали, чтоб под премьера лег. К остальным главкомам тоже подкатывали. И к замам. И к командирам ключевых соединений: ПВО, РЭБ, ВДВ, дальнее обнаружение. Даже командиров экипажей стратегических бомбардировщиков хотели на бабло взять. Прошерстили всех основательно. Это ж сколько денег напечатать надо. Жуть… Но, судя по докладу контрразведчиков, никто не повелся. Во всяком случае, в ВКС.

– Блин! Что там у вас происходит?

– Пиндосы госпереворот затеяли. Сложить нас хотят. Выборы отменить, чтоб их слюнявый премьер вместо «и. о.» полноправным президентом стал. Вот что. Ну а дальше, как в девяностых, – прощай, Россия.

– А мы?

– А мы им пока подыграем, чтоб бдительность потеряли, чтоб подумали, что некоторые из нас могут Родину продать. А потом в нужный момент – бах по лбу, так чтоб искры из глаз и сразу с копыт. Ты вот что… Звони замгубернатора и скажи, что согласен. Что сделаешь все, как он просит. Типа, подчинюсь премьеру, самолеты останутся на базе и все такое. А сам аккуратно напиши объяснительную мне и скопируй начальнику контрразведки ВКС. Я ему запись нашего разговора тоже передам.

– А с бабками что?

– Хе-хе. Крипту прими, как положено. Пять лямов все-таки, – хмыкнул генерал. – Логины-пароли поменяй, чтоб доступ был только у тебя. Можешь даже доставку пиццы всему личному составу заказать.

– Так это ж взятка! – удивился полковник.

– Хреновый из тебя хохол, Петро Сергеич. В том-то и дело, что взятка. А поскольку ты о ней и о взяткодателе сообщил в правоохранительные органы, к коим относится наша доблестная военная контрразведка, то тебе положено честные двадцать пять процентов.

– Херасе! Я об этом даже не подумал.

– И правильно, что не подумал. Нечего себе голову перед большим делом всяким дерьмом вроде бабла забивать. Ладно. Это было так – лирическое отступление. Чтоб ты знал, что страна ценит твою честность. Бабки будем считать, когда врага победим. А сейчас дело делать надо.

– Есть, дело делать, товарищ командующий.

– Ты семьи эвакуируешь?

– В процессе.

– Не тяни. Как только самолеты с гражданскими вылетят, сразу доложи. Похоже, сегодня днем надо ждать серьезных событий. Мы тут на стреме все. Пилоты в кабинах. Истребители на полосе. Так что жди новостей. От них зависит, какой ты приказ получишь. А пока, – командующий сделал короткую паузу. – Принимай четыре новые «трешки» в спецкомплектации и готовые к делу. Те, что ты испытывал под Новосибирском, и еще две с барабанными блоками. Приказ о передаче уже у тебя в почте. Их сегодня перегонит группа испытателей. Ее отправишь обратно транспортником, который привезет перезарядку боекомплекта. Того, чем ты отстрелялся по целям на Куре. Помнишь?

– Помню. Только эффект я тогда не заметил. Ты говорил, спецбоеприпас, а ни взрывов, ни пожаров, ни сообщений в новостях. Мож, болванка пустая была?

– Черта с два болванка. Ты произвел пуск гиперзвуковым изделием с самым что ни на есть боевым ударным блоком. И в цель попал точно. И эффект зарегистрирован тот, что надо. Хороший эффект. Качественный. Полная Сызрань. На двух из новых «трешек» по четыре «Кинжала». Один из них оснащен такой боеголовкой. А вот две другие машины тебя удивят. Но, чтобы не портить сюрприз, не буду говорить, что там. Сам посмотришь.

– Что пришлешь, то и будем применять.

– Не дай Бог… Может, пронесет еще. Может, пиндосы не совсем мозги просрали.

Жена уже собралась и терпеливо ждала у чемоданов, пока полковник закончит разговор. Поговорив с главкомом, Сидоренко вышел в прихожую, обнял ее и прижал к себе. Потом поцеловал и, увидев слезы на глазах, прошептал на ухо:

– Ну… Не хнычь. Давай присядем на дорожку. Чтоб поскорей вернуться домой.

– Это война? – тихо спросила она.

– Пока не знаю. Хочется верить, что все обойдется, но готовиться надо к худшему. Понимаешь, выбор у нас очень простой. Если мы сейчас не отстоим свою страну, эти твари ее просто уничтожат. Разрушат все, что мы сделали за последние четверть века.

– Разреши мне остаться. Я хочу быть рядом, когда это произойдет, – Надежда подняла на него полные слез глаза.

– Не в этот раз, милая. Мы направляем на Урал наши семьи. Женщин, детей. Представляешь, что у них сейчас на душе творится. Страх перед будущим, сомнения, боязнь потерять своих мужей. Ты, жена командира, должна быть с ними. Поддержать. Приободрить. Уберечь от истерики. Они тебя хорошо знают. Они тебе верят. Ты сейчас им нужна, как никогда. Прошу тебя, помоги им.

Они присели прямо на чемоданы. Посидели с полминуты. Потом комполка окликнул стоящего за дверью бойца, чтоб помог отнести багаж в бронемашину, и, бросив прощальный взгляд вглубь как-то сразу осиротевшего дома, повернул жену к двери.

Россия. Москва