Событие. Приближение

Вокруг темнота, холодная и глубокая… То ли серые тени скользят вокруг, то ли мое воображение дорисовывает движение, чтобы выдержать давление абсолютного мрака… Я моргаю, пытаясь разглядеть хоть что-то, и…

…Через мгновение вижу просторный светлый коридор, уходящий от меня в обе стороны насколько хватает взгляда. Он хорошо освещен, но источников света не видно ни на потолке, ни на стенах. Каждые двадцать-тридцать метров видны боковые ответвления, уходящие вправо и влево от основного коридора. Позади меня в стене отливает темно-синим металлическая дверь.

Я прохожу немного вперед и захожу в одно из боковых ответвлений. Вдаль тянется точно такой же коридор, конец которого теряется где-то в туманной дымке. Если все коридоры здесь такие же, тогда я нахожусь где-то в недрах гигантского лабиринта…

Позади раздаются тихие голоса, и я быстрым шагом возвращаюсь к двери. К тому времени около нее уже собирается вся команда. Чуть поодаль, прислонившись к стене, стоит З, вглядываясь во что-то похожее на компас. Я подхожу к ней. Увидев меня, она убирает компас и, махнув рукой, призывает следовать за собой. Наш поход начинается…

З идет впереди, за ней чуть позади, справа и слева, иду я и один из бойцов – мы выполняем роль головного охранения. Позади нас метрах в двадцати длинной колонной идет основная группа. Позади группы, в арьергарде, идут еще два бойца. Каждые несколько метров они помечают стены ярко-красной краской, оставляя страховочный след для возвращения к двери. В самом начале похода мы все еще надеемся на возвращение…

Поначалу идти достаточно легко. Перепадов высоты нет, но мы регулярно сворачиваем в боковые ответвления. Так, в быстром темпе, мы продвигаемся за З.

Через три часа быстрой ходьбы появляются первые признаки усталости. Постепенно вес оружия и снаряжения ощущается все больше, под завязку набитые подсумки будто тяжелеют с каждым пройденным метром.

Понемногу монотонность маршрута и абсолютная идентичность коридоров утомляют. Мне начинает казаться, что мы никуда не двигаемся и топчемся на месте. От постоянных поворотов в боковые коридоры начинает кружиться голова. Появляется тонкий противный звон в ушах… Оглядываюсь назад и вижу механически бредущих бойцов со стеклянными глазами и застывшими взглядами… Крупные капли пота блестят на мертвенно-бледных лицах…

Внезапно что-то несимметричное далеко впереди впервые нарушает однообразие голых стен и ровного пола. Я вижу какие-то темные кляксы. По мере приближения можно различить что-то похожее на валуны на полу и бугристые выступы на стенах.

Когда до этих объектов остается около пятидесяти метров, я знаком приказываю группе остановиться и осторожно к ним приближаюсь. Даже подойдя практически вплотную, я не могу распознать, что же именно я вижу. Странные перекрученные камни, торчащие под замысловатыми углами, что-то смутно напоминают, но я никак не могу соотнести их хоть с чем-то знакомым.

Рядом со мной останавливается З и также скользит взглядом по камням. Я поворачиваюсь к ней, чтобы спросить ее о природе этих объектов, но вопрос застревает у меня в глотке: прямо позади З из стены торчит окаменевший череп. Сердце пропускает два удара… Я никак не могу вздохнуть – мы стоим рядом с окаменевшими останками, вросшими в ровный каменный пол и стены…

Внимательно оглядевшись, теперь я могу различить отдельные элементы снаряжения, также превратившегося в окаменелость. Из стены выступает что-то продолговатое, в котором смутно, но все же угадывается контур огнестрельного оружия. Присмотревшись, я чувствую, как волосы шевелятся у меня на затылке: это окаменевший «Винторез». У трети бойцов нашей группы именно такая винтовка…

Я поворачиваюсь к З.

– Кто они? – показываю на окаменевшие останки. – Почему у них земное снаряжение и оружие? Когда они сюда попали, чтобы успеть превратиться в окаменелость? Как что-то вообще может окаменеть в месте, где для этого нет никаких условий?

З смотрит на меня, пожимает плечами, отворачивается и идет дальше по коридору…

* * *

Мы продолжаем двигаться дальше. Все идут молча, чтобы сберечь дыхание, но я могу предположить, какие мысли сейчас переполняют бойцов. Ощущение необычности этого места постепенно притупляется, однако мысли о странной находке, сделанной по дороге, никак не отпускают меня. Судя по фрагментам снаряжения и оружия, то было войсковое или полицейское подразделение. Но кто были эти люди? Что они здесь делали? Что с ними случилось?

Я мотаю головой, пытаясь остановить бесконечный круговорот вопросов, на которые все равно нет ответов. Единственный человек (человек ли?), который способен внести хоть какую-то ясность, – это З, но она игнорирует мои вопросы и продолжает безостановочно идти. А у меня нет ни сил, ни желания устраивать сцену перед бойцами и требовать у З ответов. Группа на взводе, и в горячке спора или ссоры может произойти непоправимое. Именно поэтому я пытаюсь сохранить сложившийся хрупкий баланс…