Событие

Если я вмешиваюсь, то исключительно из-за тебя. Меня удивляет твое спокойствие! А я-то хотел подготовить тебя, боялся, что ты истерику закатишь.

ЛЮБОВЬ:

Виновата. Другой раз специально для вас закачу.

РЕВШИН:

А как ты считаешь… Может быть, мне с ним поговорить по душам?

ЛЮБОВЬ:

С кем это ты хочешь по душам?

РЕВШИН:

Да с Барбашиным. Может быть, если ему рассказать, что твое супружеское счастье не ахти какое…

ЛЮБОВЬ:

Ты попробуй только — по душам! Он тебе по ушам за это "по душам".

РЕВШИН:

Не сердись. Понимаешь, голая логика. Если он тогда покушался на вас из-за твоего счастья с мужем, то теперь у него пропала бы охота.

ЛЮБОВЬ:

Особенно ввиду того, что у меня романчик, — так, что ли? Скажи, скажи ему это, попробуй.

РЕВШИН:

Ну знаешь, я все-таки джентльмен… Но если бы он и узнал, ему было бы, поверь, наплевать. Это вообще в другом плане.

ЛЮБОВЬ:

Попробуй, попробуй.

РЕВШИН:

Не сердись. Я только хотел лучше сделать. Ах, я расстроен!

ЛЮБОВЬ:

Мне все совершенно, совершенно безразлично. Если бы вы все знали, до чего мне безразлично… А живет он где, все там же?

РЕВШИН:

Да, по-видимому. Ты меня сегодня не любишь.

ЛЮБОВЬ:

Милый мой, я тебя никогда не любила. Никогда. Понял?

РЕВШИН:

Любзик, не говори так. Грех!

ЛЮБОВЬ:

А ты вообще поговори погромче. Тогда будет совсем весело.

РЕВШИН:

Как будто дорогой Алеша не знает! Давно знает. И наплевать ему.

ЛЮБОВЬ:

Что-то у тебя все много плюются. Нет, я сегодня решительно не способна на такие разговоры. Очень благодарю тебя, что ты так мило прибежал, с высунутым языком, рассказать, поделиться и все такое — но, пожалуйста, теперь уходи.

РЕВШИН:

Да, я сейчас с ним уйду. Хочешь, я подожду его в столовой? Вероятно, он по телефону всю историю рассказывает сызнова.

Пауза.

Любзик, слезно прошу тебя, сиди дома сегодня. Если нужно что-нибудь, поручи мне. И Марфу надо предупредить, а то еще впустит.

ЛЮБОВЬ:

А что ты полагаешь: он в гости придет? Мамочку мою поздравлять? Или что?

РЕВШИН:

Да нет, так, на всякий пожарный случай. Пока не выяснится.

ЛЮБОВЬ:

Ты только ничего не выясняй.

РЕВШИН:

Вот тебе раз. Ты меня ставишь в невозможное положение.

ЛЮБОВЬ:

Ничего, удовлетворись невозможным. Оно еще недолго продлится.

РЕВШИН:

Я бедный, я волосатый, я скучный. Скажи прямо, что я тебе приелся.

ЛЮБОВЬ:

И скажу.

РЕВШИН:

А ты самое прелестное, странное, изящное существо на свете. Тебя задумал Чехов, выполнил Ростан и сыграла Дузе^{7}. Нет-нет-нет, дарованного счастья не берут назад. Слушай, хочешь, я Барбашина вызову на дуэль?

ЛЮБОВЬ:

Перестань паясничать. Как это противно. Лучше поставь этот стол на место, — все время натыкаюсь. Прибежал, запыхтел, взволновал несчастного Алешу… Зачем это нужно было? Добьет, убьет, перебьет… Что за чушь, в самом деле!

РЕВШИН:

Будем надеяться, что чушь.

ЛЮБОВЬ:

А может быть, убьет, — бог его знает…

РЕВШИН:

Видишь: ты сама допускаешь.

ЛЮБОВЬ:

Ну, милый мой, мало ли что я допускаю. Я допускаю вещи, которые вам не снятся.

Трощейкин возвращается.

ТРОЩЕЙКИН:

Все хорошо. Сговорился. Поехали: он нас ждет у себя дома.

РЕВШИН:

А вы долгонько беседовали.

ТРОЩЕЙКИН:

О, я звонил еще в одно место. Кажется, удастся добыть немного денег. Люба, твоя сестра пришла: нужно ее и Антонину Павловну предупредить. Если достану, завтра же тронемся.

РЕВШИН:

Ну, я вижу, вы развили энергию… Может быть, зря, и Барбашин не так уж страшен; видите, даже в рифму.

ТРОЩЕЙКИН:

Нет-нет, махнем куда-нибудь, а там будем соображать. Словом, все налаживается. Слушайте, я вызвал такси, пешком что-то не хочется. Поехали, поехали.

РЕВШИН:

Только я платить не буду.

ТРОЩЕЙКИН:

Очень даже будете. Что вы ищете? Да вот она. Поехали. Ты, Люба, не волнуйся, я через десять минут буду дома.

ЛЮБОВЬ:

Я спокойна. Вернешься жив.

РЕВШИН:

А вы сидите в светлице и будьте паинькой. Я еще днем забегу. Дайте лапочку.

Оба уходят направо, а слева неторопливо появляется Вера. Она тоже молода и миловидна, но мягче и ручнее сестры.

ВЕРА:

Здравствуй. Что это происходит в доме?

ЛЮБОВЬ:

А что?

ВЕРА:

Не знаю. У Алеши какой-то бешеный вид. Они ушли?

ЛЮБОВЬ:

Ушли.

ВЕРА:

Мама на машинке стучит, как зайчик на барабане.

Пауза.

Опять дождь, гадость. Смотри, новые перчатки. Дешевенькие-дешевенькие.

ЛЮБОВЬ:

У меня есть тоже обновка.

ВЕРА:

А, это интересно.

ЛЮБОВЬ:

Леонид вернулся.

ВЕРА:

Здорово!

ЛЮБОВЬ:

Его видели на нашем углу.

ВЕРА:

Недаром мне вчера снился.

ЛЮБОВЬ:

Оказывается, его из тюрьмы выпустили раньше срока.

ВЕРА:

Странно все-таки: мне снилось, что кто-то его запер в платяной шкап, а когда стали отпирать и трясти, то он же прибежал с отмычкой, страшно озабоченный, и помогал, а когда наконец отперли, там просто висел фрак. Странно, правда?

ЛЮБОВЬ:

Да. Алеша в панике.

ВЕРА: