Сочинение Набокова

Нисколько не готовился. Вообще говоря, я берусь за переводы довольно редко и между дъломъ, и притомъ непрофессионально, т. е. не изъ денегъ, а въ частныхъ видахъ. Когда-то давно я переводилъ Набокова ради усовершенствовашя своего слога и углубленнаго понимашяего сочинений, т. к. нетъ лучшаго способа изучить словесное сочинеше, чЪмъ честно перевести его на родной тебе языкъ. Переводъ романа можно уподобить процессу демонтажа и сборки сложного механизма, съ числомъ деталей близкимъ къ числу составляющихь книгу словъ, каждое изъ которыхъ должно быть взвешено въ рукъ.

За переводъ «Лауры» я взялся не потому, что высоко ставлю свое искусство, а главнымъ образомъ для того, чтобы устранить возможность легальнаго появления этой вещи на совЪтскомъ жаргонт>, который повсеместно замЪнилъ собою родной языкъ Набокова (или Михаила Новоселова, или генерала Миллера).

Если переводы между делом, то какое дело для вас является главным?

Смотря по тому, что называть «главнымъ дъломъ». Мое академическое место доставляетъ мн'Ъ постоянное жаловаше и переменное удовольствие: вотъ уже двадцать пять летъ я читаю въ одномъ губернскомъ университете курсы по русской литературе (иногда и кинематографу) студентамъ и аспирантамъ. Предполагается, что всякш ирофессоръ въ нынешней Америке занимается научной деятельностью (гораздо более важной для его карьеры, чемъ педагогическая), которая должна непременно и регулярно приносить печатные плоды. Поэтому я пишу ученыя статьи и книги, делаю доклады и т. д., впрочемъ теперь не такъ часто, какъ прежде, до производства въ ординарнаго профессора, когда это было и практически необходимо.

Но если Вы спрашиваете о моихъ письменныхъ зашгпяхъ, внъ и помимо служебныхъ обязанностей я иногда сочиняю въ стихахъ и въ прозе, по-англшски и по-русски, хотя после книжки, вышедшей въ Петербурге въ 1998 году, я стиховъ почти не писалъ. Можетъ быть я нереиздамъ ее, соединивъ съ кое-какой прозой.

Для того, чтобы осуществить перевод, пытались ли вы представить роман внутри себя как некое целое, законченное произведение'? И как тогда, по вашему мнению, оно должно было бы развиваться?

Собственно для перевода этого не требуется: иныя роли легче (или лучше) играть не зная всего сценария (на чемъ настаивалъ, напримеръ, Тарковский). Представить себе весь романъ но той трети или четверти, которая была изъ него записана, невозможно именно оттого, что методъ сочинешя Набокова не поддается реконструкции. Здъсь къ тому же композиционная и повествовательная стратегия предполагаетъ вставной, внутренний романъ (о чемъ говорить и название), что дълаетъ всяшя предположешя обо всей КНИГЕ совершенно фантастическими — что впрочемъ не смутило бы голливудскихъ профессиональныхъ поденщиковъ, ежели бы имъ поручили взяться за дъло. Я только предложилъ считать три карточки (112–114) записью финала романа (и объясняю свою идею въ поогЬсловш). СЪ некоторой — весьма, впрочемъ, небольшой — долей иронии можно вообразить, что герой внутренняго романа, Филидоръ Соважъ, телепатически истребляетъ свою неверную жену Лауру съ мстительной постепенностью, «отъ ногьдо гребенокъ».

К какому роману Набокова, по вашему мнению, «Лаура и ее оригинал» могла бы быть близка или, хотя бы, намекала своим строем и наполнением?

Въ томъ же ПООГБСЛОВШ я указываю несколько. Собственно, «Лаура и ея оригиналъ», въ томъ разроз- ненномъ виде, въ какомъ она была оставлена, чрезвычайно напоминаетъ въ одномъ тематическомь отношенш последнш напечатанный романъ Набокова «Посмотри на арлекиновъ!»: именно темъ, что и тамъ и тутъ выведены, какъ на смотръ, «друпя со- чинешя того же автора» (какъ обычно пишутъ на обороте титульнаго листа), но не въ своемъ настоя- щемъ виде, а съ разными смещешями и осмысленными деформациями.

Какой Набоков вам ближе, берлинский Сирин или американский Набоков, пишущий по-английски?