15. Мы не принуждаем больных или немощных подчиняться закону и не говорим, что следует подвергать человека тому, что ему не по силам. Ибо все, что <совершается> со страхом и трепетом, необходимым при <общении с Богом>,
[724]пусть даже оно совершается вне обычного закона, бывает для Бога как избранное приношение. [725]И не только не осуждает Он того, кто так поступает, но ничтожные и несущественные вещи, сделанные по доброй воле ради Него, принимает Он наравне с великими и совершенными деяниями. И даже если они предосудительны, они принимаются с состраданием, и прощаются совершители их — без всякого осуждения — Богом, Который знает все, Которому все известно прежде, чем оно происходит, и Который знал о нуждах естества нашего прежде, чем Он создал нас. Ибо Бог благ и милосерден: не в обычае у Него судить слабости естества и дела, <совершенные> по необходимости, даже если они предосудительны; однако Он осуждает <нас>, когда добрыми делами, которые мы могли сделать, мы пренебрегли. Он не осуждает наклонность естества к чему–либо, даже к великому и добровольному греху, но осуждает Он действие и воздает по справедливости, если знает, что за этим <воздаянием> последует сокрушение, страдание разума и хотя бы малый шаг [726]к исправлению, даже если те же самые вещи могут повторяться десятки тысяч раз.16. Особенно если человек не предает себя полностью погибели, но страдание овладевает им, когда видит он свое порабощенное положение,
[727]ведущее его в никуда, [728]и когда презирает он себя, склоняется к исправлению и печалится о своих проступках и ошибках, [729]не только не отвергается он всесовершающей Волей, — да не будет! — но без сомнения он весьма близок к помилованию. [730]17. Сказав все это, мы, тем не менее, осуждаем тех, кто извращает порядок
[731]молитвы по своему произволению, тех, чей безумный разум притворяется совершенным, и при помощи своего ложного знания укореняются [732]они в самовольных действиях. [733]