Сочинения

Спокоен я. Ничто уже
Не соблазнит и не наскучит.
Иду по медленной меже,
Где Некий говорит и учит.

Мне равновесие дано

Совместно с прочими дарами,
Живу, как жить мне суждено,
И не юродствую стихами.

И слышу — голос вышины

Мне отпускает прегрешенья…
Там взвешены и сочтены
И богохульства и моленья.

Переплетаются во мне

Глухие звуки и молчанья.
Душа — на ледяном огне
Успокоительного знанья…

«Золотой монетой платит…» [86]

Золотой монетой платит
Времени — ростовщику,
Только золота не хватит,
Не потрафит старику.

Приготовилась ко смерти,

Успокоилась она
И руками в небе чертит
Расставанья письмена.

Отбывающей к покою,

Примиренною, без сил —
Любим мы ее такою,
Я всегда ее любил.

…Отошла. И вот над нами

Ветер воет, снег идет,
Словно белыми стихами
Лира снежная поет…

Громоотвод [87]

Высоко вздетою стрелой
Он угрожает небосводу.
Он держит, гордый и прямой,
В повиновении природу…

Гроза ли потрясает дом,

Разят ли молнии кругом —
Спокойно внемлешь ты невзгоде —
Он в землю молнии отводит.

Но берегись, в тупой гордыне,

Душа застывшая моя,
Иное бедствие нахлынет,
Иное полымя, грозя,

Гремит все ближе с каждым годом…

Страшна рокочущая речь —
И не земным громоотводам
Тебя от смерти уберечь.

…Пока сама стрелой не станешь,

Направленною к небесам,
Пока не долетишь до грани,
Где оправданье чудесам…

«О самом скрытом, о самом темном…» [88]

О самом скрытом, о самом темном,
До исступления, до немоты…
О том подонном, о том огромном,
Что я почуял, что чуешь ты…

Об этом только. Всегда об этом…

Я опрокинул в себя глаза.
В единоборстве души со светом
Не умирает моя гроза…

…А! Ты думаешь — там пусто,

Никого и ничего…
И ни шороха, ни хруста,
Неживо и немертво…

А! Ты веришь: он спокоен,

Ничего, что он поэт,
Он на лад иной настроен,
Принимает «да» и «нет»…

О мой глупый друг, упрямый,

Ты не знаешь, слеп и скуп, —
Дна не видно этой ямы,
Слово брошенное — труп…

— Утихаю, умолкаю,

Обрываю эту нить…
— Я самым тайным живу, сгораю
И научаюсь не говорить…

«Я спать хочу. И вот слетает сон…» [89]

Я спать хочу. И вот слетает сон.
Теряю вес. И становлюсь душою.
И я лечу на мировой балкон,
Построенный высоко над землею.

Там в тишине над трудным чертежом

Склонился старый, утомленный зодчий…
И я лечу, я вьюсь вокруг, кругом
И набожно его целую очи.

Он Мастер мира. Там на небе Он

Грустит о неудавшемся твореньи.
И счастлив я принесть земли поклон
За жизнь, за смерть и за восторг служенья…

«Я знаю — смерти боятся…» [90]