Сочинения

Когда мы видим малых детей, потехи ради примеряющих отцовские башмаки и венки, нам забавно; но когда правители наших городов необдуманно приводят толпу в возбуждение, призывая подражать деяниям, мыслям и подвигам предков, несообразным нашему времени и настоящим обстоятельствам, дела их смешны, но участь может быть вовсе не смешна, разве что к ним отнесутся уже с полным презрением. Есть ведь у эллинов былых времен и совсем другие дела, пригодные как пример для вразумления нынешних: например, афинянам стоит напоминать не о бранных подвигах, но хотя бы об амнистии, объявленной после низвержения Тридцати, или о пене, наложенной на Фриниха за трагедию о взятии Милета, о том, как при вести о восстановлении Кассандром Фив1360 афиняне украсили себя венками, а, напротив, услыхав о побоище,1361 в котором аргосцы перебили дубинками полторы тысячи своих же сограждан, постановили в Народном собрании принести очистительную жертву, наконец, о том, как они же, чиня обыск по домам по делу Гариала, отказались войти в дом новобрачного. Подражая таким поступкам, можно и нынче уподобляться предкам; что же до Марафона, Евримедонта,1362 Платеи и прочих тем для красноречия, волнующих толпу и побуждающих ее петушиться попусту, пусть ими занимаются софисты в своих школах.

18. Но мало являть себя и свой город без вины перед высшей властью; полезно всегда иметь наверху влиятельного друга как надежную опору для своих действий, тем более что сами римляне охотно идут навстречу политическим пожеланиям своих друзей. Кто пожнет плоды высокой дружбы, как пожали их Полибий и Панетий,1363 благодаря личной благосклонности к ним Сципиона сделавшие много добра для своих родных городов, получит награду не бесчестную. Когда Август взял Александрию, он вступил в город, держа за руку Ария1364 и разговаривая с ним одним из всех присутствовавших; видя это, александрийцы ожидали для себя наивозможного зла, но император, выслушав их мольбы, объявил, что дарует им пощаду, во-первых, ради величия их города, во-вторых, из почтения к Александру, его основателю, а в-третьих, — примолвил он, — чтобы сделать подарок вот этому моему другу».

Возможно ли сравнить с таким подарком бешеные деньги от наместничества и управления провинцией, за чем охотятся столь многие, оставляя дела родного города и доживая до старости подле чужих дверей? Уж не исправить ли нам Еврипида, твердившего и в речи, и в песни, что если вообще стоит проводить ночи без сна, хаживать ко двору сильнейшего и проводить время в его обществе, благороднее брать это на себя ради отечества, в остальном же следует предпочитать и хранить справедливую дружбу между равными?

19. Но как бы ни приходилось нам заботиться, чтобы родина наша была послушна высшей власти, нет нужды прибавлять к этому еще и унижение. Когда нога в оковах, нечего надевать цепь на шею; а именно так поступают иные, обращаясь к наместникам по любому поводу и без повода и делая несвободу нашу позорной, вернее же сказать, уничтожая всякую гражданскую жизнь собственной запуганностью, робостью и полнейшей несостоятельностью. Есть люди, которые приучили себя не поесть и не вымыться без указки врача, и они не дают себе воспользоваться хотя бы той мерой здоровья, которую природа им уделила; так и те, которые для каждого решения, или заседания, или оказания милости, или хозяйственного распоряжения ищут заручиться предварительным согласием наместника, вынуждают его быть по отношению к ним большим деспотом, чем хотел бы он сам.

Виною тому более всего алчность и раздоры первенствующих граждан; причиняя вред слабейшим, они вызывают бегство из города, а когда спор идет между ними самими, ни один из них не хочет уступить согражданину, но втягивает в дело вышестоящие власти, от чего и Совет, и народ, и судейские коллегии, и все вообще городские должности теряют значение.

Нужно поэтому успокаивать простых граждан ровным ко всем отношением, а людей влиятельных — взаимной уступчивостью, удерживая всех в верности городу и без большого шума разрешая запутанные споры, словно врач, пользующий тайные недуги. Для самого себя государственный муж обязан считать предпочтительнее поражение от сограждан, нежели победу ценой насилия и урона для городских установлений, а что до прочих, каждого из них следует упрашивать и увещевать, указывая ему на последствия раздоров. Ныне же люди, связанные принадлежностью к городу, принадлежностью к филе, соседством, родством, вместо того чтобы ко благу и чести для себя же самих явить друг другу взаимную уступчивость, толпятся у дверей ораторов и отдают свои разногласия в руки стряпчих, готовя себе и вред, и срам.