Сочинения

Но на следующий день, когда Мухаммед опять проходил мимо, Али, тронутый красотою и горем женщины, сказал ей потихоньку, чтобы она снова обратилась к пророку со своей просьбой. Она послушалась и повторила свою мольбу: «О пророк Божий! Мой отец умер, а брат мой, который должен служить мне защитником, оставил меня. Сжалься же надо мной, и Бог будет милостив к тебе».

Мухаммед обернулся. «Да будет так!» – сказал он и не только дал Саффане свободу, но и подарил одежду и верблюда и отправил в Сирию с первым отходившим туда караваном.

Приехав к брату, она стала убеждать его принять ислам. «Он – истинный пророк, – говорила она, – и скоро будет владыкой мира; торопись же добиться его благосклонности».

Ади принял ее совет, отправился в Медину и приветствовал Мухаммеда в мечети. Его собственный рассказ об этой встрече дает яркую картину жизни Мухаммеда, человека, уже достигшего военных успехов и высот власти. «Он спросил, – рассказывает Ади, – мое имя и затем пригласил меня к себе в дом. Дорогой к нему подошла хилая, изнуренная женщина. Он остановился и поговорил с ней о ее делах. Это, подумал я про себя, далеко не по-царски. Когда мы вошли к нему в дом, он подал мне кожаную подушку, набитую пальмовыми листьями, и предложил сесть на нее; сам же поместился на голом полу. Это, подумал я, тоже совсем не по-царски!

Тут он три раза просил меня принять ислам. Я сказал, что у меня есть своя вера. «Я знаю твою веру, – отвечал он, – лучше, чем ты сам. Ты берешь у своего народа четвертую часть получаемой добычи. Разве это согласно христианскому учению? Ты не склоняешься к исламу, – продолжал он, – потому что видишь нашу бедность. Но близится время, когда все истинно правоверные будут обладать такими богатствами, что не будут знать, куда девать их. Может быть, тебя удерживает малочисленность мусульман сравнительно с громадным количеством их врагов? Клянусь Аллахом, недалеко время, когда мусульманке можно будет одной безопасно совершать свое путешествие на богомолье из Кадезии в Мекку. Ты, вероятно, думаешь: сила в руках у неверных; знай же, что скоро настанет время, когда мы водрузим наши знамена на белых башнях Вавилона!»» [47].

Ади уверовал в это пророчество и обратился в веру Мухаммеда.

Глава тридцать третья

Приготовление к походу в Сирию. Интриги Абдаллаха ибн Оббы. Приношения правоверных. Шествие армии. Проклятая страна Хиджаз. Лагерь при Тебуке. Покорение соседних областей. Неожиданное нападение Халида на Окайдор и его замок. Возвращение армии в Медину.

Мухаммед частично путем присоединения к исламу, частично силой оружия завладел почти всей Аравией. Он соединил в одну нацию и таким образом подготовил к внешним завоеваниям разъединенные племена, которые до сих пор были опасны только друг для друга и вследствие своей разрозненности совершенно бессильны по отношению к остальному миру. Звание пророка давало ему абсолютную власть над грозной силой, образовавшейся таким образом в пустыне, и теперь он готовился направить ее на распространение веры и расширение мусульманского владычества в чужеземных странах.

Многочисленные победы мусульман, и особенно победа при Муте, вызвали наконец обеспокоенность императора Ираклия, который стал собирать войско на границах Аравии, чтобы подавить этого нового врага. Мухаммед решил предупредить осуществление императорских планов и водрузить знамя правоверия в самом сердце Сирии.

До сих пор он готовил свои экспедиции тайно, сообщая свои намерения только самым надежным военачальникам и без всяких объяснений увлекая своих последователей в опасные предприятия. Но предстоящий поход, не имевший ничего общего с быстрыми разбойничьими набегами, требовал серьезных приготовлений. Поэтому Мухаммед открыто объявил, какую цель ставит перед войском.

Большого энтузиазма его сообщение не вызвало. Многие вспоминали злополучное дело при Муте и опасались нового столкновения с дисциплинированными воинами Ираклия. Кроме того, время года не благоприятствовало такой далекой и продолжительной экспедиции. Стояла летняя жара; земля накалилась, а едва ли не все ручьи и источники пересохли; наступила пора сбора фиников, когда многие воины, они же земледельцы, больше думали об урожае, чем о военной добыче.

Все эти обстоятельства очень ловко обыграл Абдаллах ибн Обба, который по-прежнему пользовался всяким случаем, чтобы подорвать авторитет Мухаммеда. «Хорошая выбрана пора, – кричал он, – для такого дальнего похода, когда вокруг голод, засуха и невыносимый зной пустыни! Мухаммед, по-видимому, воображает, что война с греками – увеселительная прогулка; поверьте мне, что вы увидите, как сильно она отличается от арабских междоусобиц! Клянусь Аллахом, мне кажется, что я уже вижу всех вас в цепях!»

Мухаммед же, как и всегда, получил в помощь себе откровение: «Желающие остаться и отказывающиеся посвятить себя служению Богу ссылаются в свое оправдание на летний зной. Скажи им, что огонь ада жарче этого огня! Они могут наслаждаться безопасностью в настоящем, но в будущем их ожидают бесконечные слезы».