Сочинения

329. Мне всегда было трудно поверить, что бог позволит сыновьям герцога Лодовико пользоваться властью в Милане не столько потому, что он злодейски ее захватил, сколько потому, что через это он стал причиной порабощения и гибели всей Италии и мук, терзающих весь христианский мир[108].

330. Утверждаю, что хороший гражданин, любящий родину, должен общаться с тираном не только ради собственного спокойствия, ибо опасно навлечь на себя подозрение, но и для блага родины, потому что, поступая таким образом, он может при случае способствовать делом и советом многому добру и отвратить многое злю; те, кто осуждает его, безумны, потому что плохо было бы городу и им самим, если бы тирана окружали одни только злодеи.

331. Нам выгодно, чтобы в Сиене было разумное правительство, раз мы сами в таком состоянии, что не можем надеяться ее покорить; умный правитель всегда охотно с нами сговорится и никогда не захочет начать в Тоскане войну, так как он больше слушается голоса разума, чем увлекается природной ненавистью к нам. Теперь же, когда мы идем с папами, нам выгоднее, чтобы в Сиене было правительство расшатанное, потому что она досталась бы нам гораздо легче.

332. Кто же не знает, что если папа овладеет Феррарой[109], то целью будущих пап всегда будет господство над Тосканой. Попытка овладеть королевством неаполитанским слишком трудна, так как оно находится в сильных руках.

333. В государстве народном для таких семей, как наша, выгодно сохранение старинных знатных родов; они ненавистны народу, и поэтому мы пользуемся расположением всех; если бы эти роды исчезли, ненависть народа к ним обратилась бы на такие семьи, как наша.

334. Прекрасен был совет, данный отцом моим Пьеро Содерини, чтобы мы сами восстановили Медичи, как простых граждан; этим прекращалось их изгнание, которое было для государства всего опаснее, а у Медичи отнималось влияние как в городе, так и во-вне. Оно исчезло бы в городе, потому что Медичи, вернувшись и оказавшись наравне с другими, сами жили бы в нем неохотно; оно исчезло бы во-вне, потому что князья, уверенные раньше, что за Медичи стоит большая партия, перестали бы с ними считаться, увидав, что Медичи вернулись и не у власти; однако этот совет не мог иметь успеха, так как на месте Пьеро Содерини не оказалось гонфалоньера более предприимчивого и смелого[110].

335. Народы, как и люди, по природе своей всегда стремятся иметь больше, чем у них есть; поэтому благоразумно сперва отклонять их домогательства, так как уступками с ними не поладить; наоборот, это побуждает их просить больше и настойчивее прежнего, ибо чем больше им дают пить, тем острее становится жажда.

336. Дела прошлого освещают будущее, ибо мир был всегда один и тот же; все, что есть и будет, уже было в другое время, а бывшее возвращается, только под другими названиями и в другой окраске; но узнает его не всякий, а лишь мудрый, который тщательно его наблюдает и обдумывает.

337. Человек положительный, без сомнения, преуспевает в мире лучше, живет дольше и в известном смысле счастливее умов возвышенных, потому что ум благородный служит обладателю своему скорее на горе и муку; однако этот положительный человек больше сродни грубому животному, а возвышенный ум переходит за пределы человеческие и приближается к существам небесным.

338. Если вы внимательно посмотрите кругом, то увидите, что от поколения к поколению меняются не только слова, покрой одежды и нравы, а то, что гораздо важнее, т. е. вкусы и склонности души; разница эта заметна в различных странах, даже у людей одного возраста. Говорю не о нравах, потому что различие в них может происходить от различия учреждений, а о вкусах, пище и разнообразных стремлениях людей.

339. Те же предприятия, которые оказываются бесконечно трудными или невозможными, когда затеяны не во-время, удаются шутя, когда им сопутствует время или случай; кто пытается выполнить их в неподходящее время, не только не имеет успеха, но возникает опасность, как бы эта попытка не испортила дела даже для того времени, когда оно удалось бы легко: потому-то считаются мудрыми люди терпеливые.

340. Во время своих наместничеств я заметил, что, когда до меня доходило дело, которое я по каким-нибудь причинам желал кончить соглашением сторон, то я о соглашении не говорил, а разными отсрочками и оттяжками достигал того, что сами стороны начинали его добиваться. Таким образом, предложение, которое было бы отвергнуто, если бы я заговорил о нем сразу, получало такой вид, что, когда наступало время, меня же просили быть посредником.

341. Невеликое дело, когда правитель, часто прибегающий к жестокости и суровым примерам, заставит себя бояться, потому что подвластные легко испытывают страх перед тем, кто может насильничать и разорять и легко переходит к расправе. Однако я хвалю тех правителей, которые редко прибегают к карам и расправам, но умеют приобрести и сохранить имя грозных.