Сочинения

Рассматривая все черты его характера, мы найдем, что это был человек достойнейший, богато взысканный дарами духа, природы и судьбы, которые дают счастие, когда соединяются в одном человеке. Он был умен, храбр, щедр, услужлив и добр, во всяком случае был чист от всяких зловредных пороков; правда, он был распущен и несколько обжорлив, чего нельзя было ожидать от такого человека, но в делах имущественных он был чист, а от природы добр, не склонен к злу или к мстительности. Хотя от отцовского наследия у него осталось немного, так как ему пришлось уплатить из него одну тысячу пятьсот флоринов, но он получил большое приданое за женой; с этим состоянием по тем временам, которые были хороши для торговли, он нажил много, как это видно из веденной им книги, в которой кратко занесены все его расчеты. Он, как будет сказано ниже, вел даже морскую торговлю и впоследствии, когда женил сына, у невесты которого было хорошее приданое, открыл шелковое дело и приблизительно за двадцать лет нажил на нем одиннадцать тысяч дукатов. Он получал также достаточно много от города, когда ездил послом или оратором, и таким образом составилось до последнего гроша его богатство. Мы видим поэтому, что состояние у него было большое, но он добился его, не присваивая себе чужого; наоборот, он всегда честно получал свою часть. Зло он всячески старался искоренять, но ни за что не хотел сделаться начальником полиции во Флоренции[215].

В 1406 году он был в большой милости у сына Козимо, Пьеро, который хотел сделать его членом коллегии восьми, но Якопо отказался, не желая участвовать в приговорах об изгнании. Пьеро был человек великодушный, но при этом перевороте он, ради удовлетворения своих друзей, позволил осудить и сослать гораздо больше граждан, чем он это сделал бы по собственной воле. Якопо ему помогал и добился того, что многих вернули, между прочим Пьеро Минербетти, который был впоследствии рыцарем; он был большим другом мессера Аньоло Аччайоли и вел с Пьеро переговоры о его возвращении, на которое Пьеро готов был согласиться по добродушию своей природы; однако он выжидал какого-нибудь случая, который позволил бы ему это сделать, не слишком раздражая друзей; когда Пьеро умер, Якопо продолжая те же переговоры с Лоренцо, но из них ничего не вышло, так как Лоренцо этого не хотел. После смерти Пьеро в 1469 году Якопо, бывший в то время оратором в Риме, написал Лоренцо письмо, убеждая его запастись терпением, и дал ему, главным образом, два совета: первый – это сохранить для себя друзей отца и деда, верность и ум которых были испытаны во времена многих опасностей и переворотов; второй – подражать милосердию отца и пускать в дело железо и жестокие средства лишь при самой крайней необходимости. Позднее, после заговора Пацци, Лоренцо был страшно против них ожесточен – потому ли, что такова его природа, потому ли, что он был потрясен гибелью брата, собственной раной и страшной опасностью, ему грозившей; он приговорил к тюрьме молодых Пацци, которые были невинны и о заговоре не знали, и велел издать приказ, по которому девушкам Пацци, не имевшим большого приданого, запрещалось вступать в брак во Флоренции; Якопо всегда убеждал Лоренцо выпустить невинных юношей из тюрьмы и лучше изгнать их из пределов нашей земли и снять с девушек запрет брака; в конце концов Лоренцо, хотя и гораздо позднее, согласился на то и другое – потому ли, что смягчился, или потому, что его уговорили Якопо и другие граждане, просившие о том же.