Читаем Сочинения полностью

Сочинения

Где наш пустынь карельских житель?Где наш, знакомый нам, монах?..Его, как говорят, в мечтахЛаскал дарами искуситель,И что ж успел?.. В его очахНегодование блеснуло,И сердце с гневом оттолкнулоНечистый дар и злой совет;И он не возвратился в свет,Где все развратом накипело:Остался он с своей Карелой.Но уж с тех пор он стал не тем!Он созерцания нутомВзошел на высшие ступениДуховности. Он видел: тениЛежали густо на земле,И люди, в диком пьянстве страсти,На ветхом, ветхом корабле,Без путеводных звезд, без снасти,Неслись безумно по морямК каким-то дальним берегам...И он беседовал, как с книгойРазогнутой, с природой... иПленил он прихоти свои,В лохмотьях риза, дыбом влас,И взор его так мутно бродит,Порою из туманных глазКак будто молнии сверкают,Уста померкшие дрожат,И тело укротил — веригой...Теперь опять он в терем входит:Вериги из-под риз звенят,И содроганья обличаютКакой-то исступленный ум...Под шумной Кивача стремниной,В стране лесной, в глуши пустыннойНе одичал ли?.. Бурю думОн без порядка, без искусства,Порой младенческие чувстваС любовью детской выражал.Ему все что-то как мечталось,Он видел: Бог Свой суд держал —И все земное распадалось...Так, под защитой горних сил,Являлись с грешный мир пророки,Или вещания СивиллПро тайны, времена и сроки...Вот озирается кругом —И, мнится, видит он народыИ реющий над ними гром,И слышит стон больной природы...В словах — душа, в душе — пожар...Кипит... хладеет... Видит — шар,Как мир, на волосе повешенНад самым теменем земли:Падет — ив прах!.. Уж жребий взвешен!Они прошли, они легли,Истлели сонмы поколений...И вот... дрожат его колени...Он в страхе видит все и всех,Смущенный тайною грозою...А иногда холодный смехСменяет жаркою слезою.Он что-то слышал, что-то зрелИ загремел, как голос Вечи, —И вот, как мог я, как умел,Списал его, в отрывках, речи:

1

«...Земля приемлет образ гроба,Сокрылась жизнь сердец — любовь:Везде кипит, бунтует злоба,И вырос грех до облаков...Но ты, властитель тьмы и света!Не прогневись на сих детей!Они запутались в тенета!Приди и вынь их из сетей!Ты можешь спорные их ратиОдним ударом раздробить:Одною каплей благодатиВсю горечь моря усладить.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

2

Гремит на ясном небе гром,И хлынул в мир разврат, как воды,И, мнится, воздух стал грехом!..Почто смущаются народы?Искать блаженства где? и в чем?Повсюду пламенным мечомСечет обиженная совестьИ тлеют заживо сердца;Ни в чем желанного конца!Все — недосказанная повесть.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

3

В пустыне в полночь я вставал[56]И пред Тобой, мой Бог, молился;Свои грехи воспоминалИ мудрости Твоей дивился...Как правы все Твои судьбы!Они вращаются незримо,А мы, страстей своих рабы,Мы в вихрь сует неудержимоИ рвемся на свою беду!Повсюду ум наш, сея хитрость,Забыл, несчастный сей слепец,Что сквозь его сквозную скрытностьВсе зрит, все ведает Отец!..В своих лукавых изворотахОн хочет совесть заглушитьИ им в размноженных заботахДни нашей жизни потопить.Слышна, видна в час ночи совесть,И в темноте ясней грехи:И кто-то нам, душой глухим,О прежних днях заводит повесть:О том, как люди, в простоте,Без мудрований, без изгиба,Не бились грустно в суете,Как в сеть уловленная рыба.И говорит нам тайный глас:«Пора вам Богу покориться,И хоть немного, хоть на часПокинуть ложь, престать гордиться,Не изрывать друг другу ям...Ужо идет и близко к вамСуда таинственное мреже!»Но вы сказали: «Это ложь!Все времена одни и те же,Что предки делали, мы то ж!»Но времена совокупляетСудьи невидимая длань:Уж на душах тоска, как даньЛежит и втайне их сгрызает!Я вижу дни. . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

4

Что вдруг душа моя груститИ пала в думе боязливой,Как птица робкая над нивой,Когда орел над ней шумит?..Смутился ум, прильнул язык,Невольно движутся колени...Но Ты послышал сердца крик —И свет Твой вспыхнул в смертной сени.Ты озарил меня лучом —И я во тьме увидел ясно:С Тобой нет бед нигде, ни в чем,А без Тебя везде опасно.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

5

Небес в лазоревом стеклеВдруг ангелов я слышу голос,И мне казалось, на землеМеня держал лишь тонкий волос.Земное стало все мечта,Ничтожество и суета!..Как высь от ангелов светлела!Как их дружина сладко пела!Я на себе не слышал тела!Я стал легок, эфирен самИ полный дивного покою:Сдавалось мне, тогда рукоюЯ мог коснуться небесам!..Увы! От жизненной работыМне труден стал наземный путь,И, от докучливой заботыБолея, наболела грудь.Напойте ж песен мне святыни,Жильцу безгорестной тиши!Я буду их в земной пустыниБеречь, как счастие души!... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

6

Поверьте мне, я вижу их! —Не сомневайтесь больше, други! —Я вижу вечно молодыхИ их лазуревые круги.Поверьте: это не мечты!..Я вижу райские цветы!И как они играют ими,И сами свежие, как цвет!Какой невыразимый светТам, над долинами святыми?..Они легки, они в венках:Я вижу лиры в их руках...Там смешано повсюду златоС неизъяснимой белизной!И все кругом так чисто, свято,И сам я становлюсь иной:Парю пареньем бестелесных,Тону в их радостной тиши...Но уж бежит покой души,Исчез видений ряд чудесных,Я на земле, на ниве слез,Закрылся верх — я житель низа.По ароматами небесМоя благоухает риза.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

7

Так, есть таинственные блага!Их взор не зрит, не слышит слух;Млека и меда слаще влагаИз высших кладезей в наш духСтезями тайными втекает...Но плоть груба: она не знаетСих невещественных утех!..Как радостно наш дух играет,Когда к нему нисходит мир!..Тогда в душе совсем иное!И что пред тем иным земное?..И чувствий упоенных пир,И пылкие порывы страсти,И славы блеск, и прелесть власти, —Что не сулит лукавый мир...И все ничто!.. Хотя б я бездныВскрывал и словом закрывал,Хотя б надсолнечные звезды,Как с древ плоды, рукой срывал, —Я не вкусил бы той отрады,Которой жаждет так душа,Когда, небесностью дыша,Летит, парит в святые грады...Какой там мир?.. Но чей языкНеизглаголанность расскажет?Мне скудность слова мысли вяжет!Вам слышен ли поющий лик?..Вам виден ли сей час чудесный?Понятна ль эта тишина?Какой, без вечера, прелестнойОна зарей освещена?..И этот воздух ароматный,Который нежит и сладитИ кровь и страсти холодит?Но нет! Я вижу, необъятныДля мертвых букв, для тесных словБлаженство с радостью незримой...Но что уму непостижимо,То может разгадать любовь!... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

8

Увы! Земля влечет меня!Я угнетен влияньем звезднымИ, плен свой зная н стоил,Влачусь вокруг скользящей бездны.Исторгнися, душа моя,Из сих теснящих отношенииИ, вольная, как дух, как гении,Лети в надзвездные края,Пари по широте вселенной!..Но ты устала, и полетУже тяжел для утружденной...Так намять понесенных бед,Не раз испытанное гореПретит пловцу пускаться в море.Сама в себя уединясь,Путей боишься ты воздушных,И, в чувствах, пред тобой послушных,Как ветка под дождем, склонясь,Ты отдыхаешь по-земному...Но навык к счастию иномуВ тебе, как тайна, зацелел:Ты помнишь, прежде ранней птицы(Как пояс розовой денницыНа синем куполе светлел)Ты облетала звезды утра,И там, куда не вступна тьма,Средь злата, роз и перламутра,Ты уяснялася сама.... . . . . . . . . . . . . .

9

Над Кивачом, на выси дальнойГорит алмазная звезда...Так и в душе моей печальнойЗвездится радость иногда.Но скоро дум докучных тучиЛожатся на минутный свет:Вот подо мной песок зыбучий.И мне в земном опоры нет!Подай с небес, Отец, мне руку,Меня на скользком укрепи,Отвей любви дыханьем мукуИ посвети в глухой степи!Я без приюта, без вожатых,Впотьмах над бездной я стою!Тут глубь, там грома перекаты —Я Твой! Храни главу мою.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

10

Лесная ночь была темпа!Теней н ужасов полна!..Не смела выглянуть лупа!Как гроб, молчала глубина!У них в руках была страна:Она во власть им отдана...И вот с арканом и ножомВ краю, мне, страннику, чужом.Ползя изгибистым ужом,Мне путь широкий залегли.Меня, как птицу, стерегли...Сердца их злобою тряслись.Глаза отвагою зажглись;Уж сети цепкие плелись...В пустыне движутся скалы:Куют при кликах кандалы:И ставят с яствами столы,Чтоб пировать промеж собойМою погибель, мой убой...Я шаг вперед... остановился,Припал с тоской к земле сырой.Как нищий, Богу помолился —И страх с души моей скатилсяОгромной черною горой...Нашла моя молитва Бога,Сошла к молящему любовь —И агнцу бедному прорезалась дорогаСквозь стражу гладную волков!... . . . . . . . . . . . . .

11

Премудрый Бог, Ты избрал времяДля неизбежного суда!Нас гнет к земле пороков бремя,Как древо гнется от плода...Сердца от злобы стали камень!Но мы иссохли во грехах,Как сено летнее в лугах.И се! Твой взор, Твой гнев — как пламень.Он попалит нас всех дотла!..Но, опаленные тобою,Довольней будем мы собою,И станут наши жизнь, дела —Хрусталь гранистый с чистым златом!Повеет здравие, целя,И благодати ароматомОблаговонится земля!... . . . . . . . . . . . . .

12

Уж близок день, уж близок деньТвоей непотемнимой славы!Пройдут как сон, пройдут как теньЗемные, ветхие уставы!Увидим мы, узнаем мы,Чего досель не знали,Над чем ломалися умы,Что детским сердцем постигалиЛишь нищие умом. Пора!Что быть имело — всё сбылося,И всё протекшее слилосяВ одно туманное вчера.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

13

О вы, имеющие ушиИ растворенны очеса,Раскроите дремлющие души:Се к вам глаголят небеса!..Но вы объяты глухотою.Потухли ваши очеса:Быстрой движенья колесаСей род кружится суетою.... . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . .

14

До нас доходит весть, о Боже,Что посетишь Ты скоро нас,Что скоро мертвых потревожитСедьмой трубы призывный глас.Земля развратом накипела,И грех на ней болит, как струп!Любовь живая отлетела,И человечество — как труп,Прикрытый златом, ждущий гроба;Еще им движет... только злоба!Кто шепчутся?.. О брате брат!Кто сеть плетет?.. Отец на сына!Какая страшная картина:Везде умышленный разврат!Суды полны гневливых жалоб,Теснится ропотность в устах:Им счастья предков было мало б.И вот уж жмутся в теснотахИ, в час улики с наготою,Не зная, где и как им быть,Гласят горам, чтоб тяготоюОт зоркой правды их закрыть.Где ласка к ближним? где услуга?Чистосердечие — на смех!И всяк со злобой друг на другаЧужой высказывает грех!..Судитесь, злобствуйте! Но времяУж доплетает свой венец!И скоро треснет гроб, и бремяС могилы сбросит прочь мертвецИ, страхом оживленный, вспрянет!Он придет — прореченный час,И солнце ярко в полночь встанет,Безвестных птиц промчится глас,И, двигнувшись, растают горы,И отпахнется ветхий век!И жалостно потупит взорыПред Судиею человек!..

15

Господь повел меня из града[57]В пустые дальние поля,Костей мертвела там громада,Белелась от костей земля;Глухой, безгласный и могильныйЛежал раскат пустой страны:Ни звезд, ни солнца, ни луны,Ни жатвы, класами обильной, —В какой-то полутемнотеВсё тлело в страшной наготе.И Бог сказал: «Сын человека!Воззри на груды сих костей!Жильцы исчезнувшего века,В пылу их прений и страстейОни землей Моей владели,И в них играла в жилах кровь,И к ним в сердца теснилась радость,И на лице свежела младость,И чувства нежила любовь, —Теперь иссохли и хладеют...Но Я велю — и оживут!Друг друга кости их сзовут,Наденут плоть и омладеют...Прорцы же им, да имут слух:«Истлевшие, готовьтесь к жизниИ к новой, радостной Отчизне:Всемощных вводит в вас Свой Дух!»Вещал — и страшная тревога!..Все встало: кость о кость стучитИ движется по воле Бога...Кто их сзывает? кто клеит?Кто им дает живое тело,И телу — жилы, жилам — кровь?Встают, как тысячи полков,Кипят, как движимые рати...Израиль! В вечности есть час,Когда и ты услышишь гласСвятой, живящей благодати!... . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .

16

Весна! Весна! Святое обновленье!Ты веешь раем для души!Течет, бежит сих мрачных лет движенье,Сей облак слез, сгустившийся в тиши.Под тяжким млатом испытанья,О братья люди, мы прошли, —И отклеились от земли!Раскрылись чистые желанья,И грешный род наш убелен,Нас убедили наши слезы!Проходит срок — и слабнет плен,И вспыхнули над смрадом розы!Уже сгибается змия времен в кольцо,И новое под ветхим уж созрело:Явилось мне прелестное лицоИ с жизнью яркою гляделоИз-под личины мертвеца!..Сбери же нас в одно благоговенье!И, братья люди, в умиленье,Мы кинемся к ногам грядущего Отца!... . . . . . . . . . . . . . .

17

Так! Сей мятежный, шумный мирЯ, мнится, оттолкнул рукоюИ сладко отдался покою.И праздную заветный пирВ моей душе устепененной...Не тронь, не возмущай, молва,Сей жизни внутренней, священной!Тиха, светла моя глава,Крепка в ней разума держава.Несись, как сон, промчися, слава!Других мани и обольщай,Людей-детей играй судьбою!Я жду, я жажду тишины!Как воин, уклонясь от боюПод сень родительской страны,Отдохновеньем лечит раны, —Так я, в полудне красных летИ льстивый счастия обетИ жизни частые обманыДуши могуществом презрев,Питаю благородный гневНа все ничтожное, мирское:Его отравой чувств не льщуИ счастья верного ищуВ моей пустыне — и в покое!..». . . . . . . . . . . . . . .Так говорил, и просветлялсяЕго разоблаченный взор,И, как верхи карельских гор,Он горним солнцем освещался,Смягченный, он главой поник.И, радостно воздевши руки,Он рек затворнице: «Велик,Велик твой род! Сыны и внуки...Я вижу их... Они в лучах!И свеж их лавр! На их мечахЛожится слава позолотой...Трудися, бодрствуй, род царей!Займись великою работойПреображения людей...Иди, мой витязь, бодро, смело:Я над тобой! Он страшен был!..Но время срочное приспело —И ты смиреньем победил!Где гром? Где власть Аполиона?Се! Неба с западного склонаСкатилась яркая звезда...Земля, вспрянув, заговорила,И власть моя тобой явилаВеличье тайного суда...

(К Марфе.)

А ты, скорбящая царица!Ликуй, как шествуя на брак!Он кровь заговорил... Он мракПрогнал... Светла твоя столица,Россия! Ты, как день, светла!Врагами рытая могилаВрагов твоих и пожрала!Твой сын!.. Я вижу Михаила:Твой сын царем... и твой супруг...Все трое радостны вы вдруг —И с вами ваш народ четвертый!Блеснет заря... еще заря,Еще!.. И, терем сей отверстый,Ты не задержишь мать царя!Где ж Никанор?.. Бежит!.. Уж скоро!.Царица — в путь! Отднесь не плачь!»Сказав, с полупотухшим взоромИдет под шумный свой Кивач.. . . . . . . . . . . . . . .. . . . . . . . . . . . . . .Он угадал — заря сгорела,Еще заря, еще... СиделаКарелка смирно у окнаИ вдруг: «Отец мой!» — закричала.И мигом с лестницы сбежала,И уж на озере... волнаЧелнок от брега отшибает.Она к воде... челнок хватает,Ведет, умея, мимо луд[58],А он, пловец наш, убираетИ руль и парус: он уж тут,Он тут — посол наш добродушный,Наш умный, добрый Никанор;Он видел и Москву и двор,И матери царя — радушный —Он свиток тайный ей принес.А чьих в нем видны капли слез?..Но дева в выраженьях сельскихРодному хочет все сказать,Его голубит по-карельски:Спешит одной рукой обнять,Другой по вые вдоль ласкает;Целует в щеки и в устаИ красным солнцем называет...[59]Но их уж ждут!.. Скорей туда...Ночь. Бледно теплясь, догораетЛампада. Поздно! Терем тих!И то встает, то упадаетПеред иконами святыхЦарева мать. Она читала,Она свой свиток уж прочлаИ строки, как живых, лобзала,Слезами — слезы залила.Они уж там!.. Уж Русь иная:«О, пробудись, страна родная!Он пал, самоохотный царь![60]Зови царей своих законных!Вдовеет трон твой и алтарь!..Мы кровь уймем, утишим стоны:Как любим русских мы людей —Бог видит!.. Мы не мстим!.. ЛюбовьюСзовем мы верных и друзей,И до кончины наших днейЗа кровь не воздадим мы кровью...Как жажду видеть я Москву,Читать любовь там в каждом взореИ приклонить свою главуК святым мощам в святом соборе!». . . . . . . . . . . . . . .

Перейти на страницу: