Сочинения

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,
Их отблески плясали в два притопа три прихлопа, —
Но вот Судьба и Время пересели на коней,
А там — в галоп, под пули в лоб, —
И мир ударило в озноб
От этого галопа.

Шальные пули злы, слепы и бестолковы,

А мы летели вскачь — они за нами влет, —
Расковывались кони — и горячие подковы
Летели в пыль — на счастье тем, кто их потом найдет.

Увертливы поводья, словно угри,

И спутаны и волосы и мысли на бегу, —
А ветер дул — и расплетал нам кудри,
И расправлял извилины в мозгу.

Ни бегство от огня, ни страх погони — ни при чем,

А Время подскакало, и Фортуна улыбалась, —
И сабли седоков скрестились с солнечным лучом, —
Седок — поэт, а конь — пегас.
Пожар померк, потом погас, —
А скачка разгоралась.

Еще не видел свет подобного аллюра —

Копыта били дробь, трезвонила капель.
Помешанная на крови слепая пуля-дура
Прозрела, поумнела вдруг — и чаще била в цель.

И кто кого — азартней перепляса,

И кто скорее — в этой скачке опоздавших нет, —
А ветер дул, с костей сдувая мясо
И радуя прохладою скелет.

Удача впереди и исцеление больным, —

Впервые скачет Время напрямую — не по кругу,
Обещанное завтра будет горьким и хмельным…
Легко скакать, врага видать,
И друга тоже — благодать!
Судьба летит по лугу!

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули —

Замешкалась она, забыв махнуть косой, —
Уже не догоняли нас и отставали пули…
Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?!

Пел ветер все печальнее и глуше,

Навылет Время ранено, досталось и Судьбе.
Ветра и кони — и тела и души
Убитых — выносили на себе.

Юрию Петровичу Любимову с любовью в 60 его лет от Владимира Высоцкого