Сочинения

124. Я заметил, что каждый народ и почти каждый город чтит своих святых, и последствия бывают от этого одни и те же; во Флоренции делает дождь и хорошую погоду святая Мария в Импрунетте, в других местностях я видел, что такой же силой обладает дева Мария или святые; это явный знак, что милость божия почиет на каждом; возможно, что все эти вещи создаются скорее человеческим мнением, а не тем, что происходит в действительности.

125. Философы, богословы и прочие, пишущие о вещах сверхприродных или невидимых, говорят тысячи безрассудств; ведь по-настоящему люди о вещах ничего не знают, и разыскания их служили и служат больше упражнению умов, чем открытию истины.

126. Было бы желательно вести дела с таким расчетом, чтобы в них никогда не было ни малейшего беспорядка или повода для сомнений; однако достигнуть этого трудно; итак, было бы ошибкой слишком из-за этого убиваться, потому что, пока ты тратишь время, стараясь все точно рассчитать, от тебя часто ускользает удобный случай; когда же подумаешь, что дело у тебя, наконец, налажено твердо, часто замечаешь, что это вовсе не так, ибо, по самой природе дел человеческих, почти немыслимо, чтобы где-нибудь не оказалось беспорядка или неурядицы. Приходится, поэтому, брать вещи, как они есть, и считать меньшее зло за добро.

127. Я очень часто видел на войне, как приходили известия, по которым надо было думать, что дело идет плохо, потом вдруг приходили другие новости, которые как будто обещали тебе победу, и так одно сменялось противоположным; такие примеры бывали постоянно; поэтому хороший полководец нелегко падает духом или приходит в восторг.

128. В делах государственных надо обращать внимание не столько на то, как должен был бы князь поступать по указаниям разума, но на то, как он, вероятно, поступит по природе и привычкам своим; ведь князья часто делают не то, что должны, а то, что им кажется нужным; кто думает о них иначе, может жестоко ошибиться.

129. Если дело, само по себе злодейское или несправедливое, не совершается, не следует говорить, что это добро или благодеяние; ведь, это только середина между притеснением и благодеянием, между делами добрыми и злыми, подобно воздержанию от зла или воздержанию от притеснений; пусть люди поэтому не говорят: я не сделал или я не сказал, ибо настоящая хвала в том, что человек может сказать: я сделал, я сказал.

130. Князья да остерегаются всего больше людей, которые по самой природе своей всегда недовольны, потому что их нельзя ни облагодетельствовать, ни удовлетворить настолько, чтобы себя обеспечить.

131. Большая разница иметь подданными людей недовольных или людей, пришедших в отчаяние. Человек недовольный, даже желая тебе повредить, не легко идет на опасность, но выжидает случая, который может никогда не представиться; человек, пришедший в отчаяние, сам выискивает случай и стремится к опасности в надежде на новое; поэтому одних надо остерегаться редко, а других – всегда.

132. Я от природы человек прямой и враг всяких ухищрений; поэтому со мной всегда было легко вести переговоры; однако я познал, что высшая польза всегда в том, чтобы уметь тянуть и выжидать; настоящее искусство при этом состоит в том, чтобы не сразу открывать последние решения, а, начавши издалека, обнаруживать их шаг за шагом и неохотно; кто поступает так, очень часто достигает большего, чем он удовольствовался бы раньше; кто ведет переговоры, как я, добивается всегда только таких вещей, без которых соглашения не было бы совсем.

133. Величайшее правило благоразумия, плохо соблюдаемое многими, требует, чтобы ты умел скрыть недоброжелательство свое к другим, если только в этом нет для тебя вреда или бесчестья; ведь, часто случается, что в будущем человек еще может тебе пригодиться. А использовать его помощь тебе не удастся, если он уже знает, что ты к нему недоброжелателен. Мне очень часто приходилось обращаться к людям, к которым я относился как нельзя хуже; они же были уверены в обратном, или, по крайней мере, не представляли себе этого, и потому служили мне с величайшей готовностью.

134. Все люди от природы больше склонны к добру, чем к злу; нет человека, который не делал бы охотнее добро, чем зло. если другие соображения не побуждают его к обратному; однако природа человеческая так хрупка, а соблазны зла в мире настолько часты, что люди легко от добра уклоняются. Поэтому-то мудрые законодатели изобрели награды и наказания, означавшие только желание укрепить людей в их природной склонности надеждой и страхом.

135. Если отыщется кто-нибудь, более склонный от природы к злу, чем к добру, говорите с уверенностью, что это не человек, а зверь или чудовище, ибо ему нехватает склонности, естественно присущей всем людям.