Сочинения Козьмы Пруткова

Глафира спотыкнулась

 На отчий несессер,

 С испугом обернулась:

Пред нею офицер,

Глафира зрит улана,

Улан Глафиру зрит,

Вдруг — слышат — из чулана

Тень деда говорит:

«Воинственный потомок,

Храбрейший из людей,

Смелей, не будь же робок

С Глафирою моей.

Глафира! из чулана

Приказываю я:

Люби сего улана,

Возьми его в мужья».

Схватив Глафиры руки,

Спросил ее улан:

«Чьи это, Глаша, штуки?

Кем занят сей чулан?»

Глафира от испугу

Бледнеет и дрожит,

И ближе жмется к Другу,

И другу говорит:

«Не помню я наверное,

Минуло сколько лет,

Нас горе беспримерное

Постигло — умер дед.

При жизни он в чулане

Все время проводил

И только лишь для бани

Оттуда выходил».

С смущением внимает

Глафире офицер

И знаком приглашает

Идти на бельведер.

«Куда, Глафира, лезешь?» —

Незримый дед кричит.

«Куда? Кажись, ты бредишь? —

Глафира говорит,—

Ведь сам велел из гроба,

Чтоб мы вступили в брак?»

«Ну да, зачем же оба

Стремитесь на чердак?

Идите в церковь, прежде

Свершится пусть обряд,

И, в праздничной одежде

Вернувшися назад,

Быть всюду, коли любо,

Вы можете вдвоем».

Улан же молвил грубо:

«Нет, в церковь не пойдем,

Обычай басурманский

Везде теперь введен,

Меж нами брак гражданский

Быть может заключен».

Мгновенно и стремительно

Открылся весь чулан,

И в грудь толчок внушительный

Почувствовал улан.

Чуть-чуть он не свалился

По лестнице крутой

И что есть сил пустился

Стремглав бежать домой.

Сидит Глафира ночи,

Сидит Глафира дни,

Рыдает что есть мочи,

Но в бельведер ни-ни!

Примечание. С некоторого времени в «Петербургской газете» кто-то помещает свои сочинения под именем К. Прутков-младший.

Напоминаю тебе, читатель, что всех Прутковых, подвизавшихся на литературном поприще, было трое: мой дед, отец и я. Из моих же многочисленных потомков никто, к сожалению, не наследовал литературного таланта. Следовательно, я, по-настоящему, и должен бы именоваться «младшим». А потому, во избежание недоразумений, объявляю, что ничего не имею общего с автором' статей, помещаемых в «Петербургской газете»; он не только не родственник мне, но даже и не однофамилец.

К. П. Прутков. С подлинным верно: медиум N. N.

Некоторые материалы для биографии К. П. Пруткова

Взято из портфеля с надписью: «Сборник неоконченного (d'inacheve)»

Всем добропорядочным и благонамеренным подданным известно, что знаменитый мой дядюшка Козьма Петрович Прутков (имя его пишется «Козьма», как «Козьма Минин») давно уже, к общему сожалению, скончался, но, как истый сын отечества, хотя и не участвовавший в редакции журнала и газеты этого имени, он и по смерти не переставал любовно следить за всеми событиями в нашем дорогом отечестве и, как известно тебе, читатель, начал недавно делиться с некоторыми высокопоставленными особами своими замечаниями, сведениями и предположениями.

Из числа таковых лиц он особенно любит своего медиума, Павла Петровича N. N.. доблестного и уже почтенного летами духовидца. Но, при всем уважении моем к этому духовидцу, считаю нужным, в видах священной справедливости, предупредить тебя, благонамеренный читатель, что хотя он и зовется по отчеству с моим покойным дядюшкою — «Петровичем», но ни ему, ни мне вовсе не родня, не дядя и даже не однофамилец.