Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

 К Каролине Собаньской вела нить от Софиювки через ту же Тарговицу. Тарговичанами были и брат ее деда, подписавший конфедерацию 92 года, и отец, каштелянин витебский Адам Вавжинец Ржевуский, выдающийся публицист и противник конституции 3-го мая, и, наконец, брат – Генрих Ржевуский (1791–1866), писатель, журналист, автор бытовых романов из жизни польской шляхты. Позднее Генрих Ржевуский оснует (1850–1) реакционный «Дзенник варшавский» и получит в Варшаве место чиновника особых поручений при Паскевиче. В 1825 он был лишь начинающим молодым писателем, как и Мицкевич. Пройдя кампанию 1809 года, дослужившись до поручика, он объездил Германию, Францию, Италию и Англию, побывал в Турции, слушал в Париже лекции Кузэна и наконец вернулся на свою родину, на Волынь в Славуту. В Одессе у сестры он появился одновременно с Мицкевичем. Веселое общество салона Собаньской замыслило как раз поездку по сильно экзотическому тогда еще Крыму. Поездка эта была далеко не легкой. Ехать нужно было верхом, остановки часто бывали лишены малейшего комфорта. Но Крым привлекал своей романтикой. То был доступный близкий Восток, «воображенью край священный».

2 Таврида

 Молодой Мицкевич, завоевавший благосклонность Собаньской, был также приглашен принять участие в поездке по Крыму. «Если Каролина Собаньская, – пишет Д. Философов (Пшегл. Вспул. 142), – и впрямь была такой великой грешницей, то все грехи должны быть прощены ей за то, что взяла с собой в Крым Мицкевича. В самом деле, можно ли себе представить собрание его сочинений без Крымских сонетов. Это то же самое, что отрезать поэту руку».

 План поездки был поддержан Виттом. На то у него могли быть свои соображения. Он решил соединить приятное с полезным. Присутствие Александра на Юге России требовало от Витта визитации Тавриды. Проф. Аскенази (Вяд. Лит. 1934, 6)^[149] считает даже, что главным организатором крымской экспедиции был сам Витт, а не Собаньская. Обстановка, в которой он замыслил совершить поездку, т. е. веселое общество экскурсантов, помогала ему скрыть главную служебную цель. Кроме того, Витт мог иметь еще и иные поводы.

 Дело в том, что, кроме своих официальных постов, генерал Витт нес на Юге России еще и секретную миссию. Как раз в то время он напал на след двух тайных обществ: польского «Патриотического» и «Южного Общества» декабристов. К обязанностям его относилось также и наблюдение за политическими ссыльными. Мицкевич принадлежал к последним. 25 августа 1825 года, за три дня перед крымской экскурсией, он писал в тайном рапорте Александру: «Так как в Одессу привезено из Петербурга двух виленских учителей… я счел своим долгом поручить строгое наблюдение за ними тайным агентам. Поведение учителей оказалось безупречным… Агенты же эти, благодаря счастливому стечению обстоятельств, напали на след далеко более важного и серьезного дела…» Ввиду таких важных открытий ген. Витт был спешно вызван в Таганрог. Оставив на время в Крыму веселое общество, он 1 октября был на тайной аудиенции у императора (см. материалы прф. Аскенази по делу Лукасинского, т. II, стр. 464)^[150]. Совместная поездка по Крыму давала возможность Витту близко рассмотреть Мицкевича. Что Витт не брезговал провокацией в разговорах с поляками, известно из воспоминаний Льва Сапеги. Для таких доверительных бесед он избирал обстановку совместного путешествия. Сапегу Витт взял с собою в инспекционную поездку по Новоросии в 1824. 1824–5 гг. были для Витта годами наиболее горячей работы, давшей вскоре богатую жатву.

 Для большего удобства Витт взял с собою в Крым своего чиновника и одновременно агента, Александра Карловича Бошняка. Этот Бошняк знаком также пушкинистам. 19 июля 1826 он был послан в опочецкий уезд для тайного наблюдения за поведением «известного стихотворца Пушкина». В крымской экспедиции он выступал в роли естествоиспытателя-любителя.