Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

Бедный ястреб! сорвала его с неба туча,
Бросив чуждой стихией, далекой страною;
Вихрями утомленный, пронизан росою
Морской, взъерошил перья на мачте шатучей.
Знай же, твоего плена нет у нас на мысли,
Будь как в ветвях беспечен средь лесного стана.
Кто лишит гостя воли – он гость наш, Джьованна!
Пусть лиш бури боится, на море он если.
Вспомни мою судьбину, свою вспомни тоже!
В море жизни встречала и ты чудищ страсти,
И меня вихрь отбросил и било ненастье.
Слова утех, надежды лживые почто же?
Другим готовиш сети, хоть сама в напасти…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Примечания Мицкевича

 К I-му сонету:

 Коралловые мысы миную бурьяна… – На Украине и Побережье называют бурьяном большие кусты зелья, которые в летнюю пору, покрытые цветами, придают приятное разнообразие равнинам.

 К V-му:

 Дивы ль к небу вздыбили земные просторы… – Дивы, по древней мифологии Персов, недоброжелательные гении, которые некогда господствовали на земле; изгнанные ангелами, живут теперь на краю света за горою Каф. Зарево на вершине! то пожар Царьграда? – Вершина Чатырдага, по закате солнца, благодаря отражающимся лучам, некоторое время кажется как бы объятой пламенем. Или – лиш распростерлась ноч бурным халатом… – Халат (хылат) – почотное одеяние, которым султан жалует высших чиновников государства.  То Чатырдаг!– Самая высокая в линии крымских гор на южном побережьи; видна издали за 200 верст, с разных сторон в виде огромной тучи сизого цвета.

 К VI-му:

 Бахчисарай – В долине, окружонной со всех сторон горами, лежит город Бахчисарай, некогда столица Гиреев, ханов крымских. И пишет Вальтасара знаками: «руины» – «В тот самый час вышли персты руки человеческой, и писали против лампады на извести стены чертога царского, и царь (Вальтасар) видел кисть руки, которая писала». Пророчество Даниила V, 5.

 К VII-му:

 Разбрелись из джамидов верные в молчаньи – Месджид или джями это обычные мечети. Снаружи по углам святыни возвышаются тонкие, стреляющие в небо башенки, которые зовут минаретами (mēnaré). Они в половине своей высоты окружены галереей, шурфэ, с которой муэдзины, или глашатаи созывают народ на молитву. Это зазывание, распеваемое с галерей, зовется изаном. Пять раз в день, в определенные часы, слышится изан со всех минаретов, а чистый и сильный голос муэдзинов приятно звучит в круговоздушии городов мусульманских, в которых, благодаря неупотребительности повозок, особая тишина господствует. (Сенковский, Collectanea, t. II, к. 65–68.) Как воссевшие бесы в диване Эблиса – Эблис, или Иблис, или Гаразель – Люцифер у Магометан. Молния пробудится и скоком Фариса… Фарис – рыцарь у арабов-бедуинов.

 К VIII-му:

 Гробница Потоцкой – Вблизи дворца ханов высится гробница, во вкусе восточном построенная, с круглым куполом. Есть народное предание в Крыму, что этот памятник был поставлен Керимом Гиреем для пленницы, которую он чрезвычайно любил. Пленница эта, говорят, была полькой из рода Потоцких. Автор учено и отменно написанного Путешествия по Крыму, Муравьев-Апостол, считает, что предание это не имеет основания и гробница скрывает останки какой-то Грузинки. Нам неизвестно, на чем он основывает свое мнение, так как довод, что Татаре в половине осьмнадцатого века так легко уводить пленниц из дома Потоцких не могли, недостаточен. Известны последние возмущения казацкие на Украине, откуда немало людей уведено и продано соседним Татарам. В Польше многочисленны шляхтицкие семьи фамилии Потоцких, и упомянутая наложница необязательно могла принадлежать к могущественному роду владетелей Умани, который татарским набегам или мятежам казацким менее был доступен. Следуя народному преданию о гробнице бахчисарайской, поэт русский Александр Пушкин со свойственным ему талантом написал повесть: Бахчисарайский Фонтан.

 К IX-му: