Сочинения русского периода. Стихи. Переводы. Переписка. Том 2

обращаюсь к Вам по просьбе Союза Писателей и Журналистов в Польше, секретарем которого состою, с просьбой помочь нам в одном деле. Мы повели кампанию против «советского» номера «Ведомостей Литерацких» и рассылаем в зарубежные союзы русских писателей и журн<алистов> письма с просьбой присоединиться к нашему протесту против лжи Радека и других советских авторов о рус<ской> эмигрантской литературе^[236]. Адреса союза в Праге мы не знаем, а потому и решили просить Вас не отказать в любезности передать союзу наше письмо, которое я вкладываю в этот конверт вместе с письмом к Вам. Простите, что затрудняю Вас, Альфред Людвигович. Хотел бы еще приписать Вам несколько своих личных слов, но пишу в Редакции и очень тороплюсь.

Ваш Л. Гомолицкий.

На бланке Молвы.

26. Гомолицкий – Д. Кнуту

                                                           23.11.33

  Дорогой Довид Миронович,

 недавно послал Вам посылку через редакцию «П<оследних> Н<овостей>». Теперь пробую писать на Ваш домашний адрес. Там – в посылке: письмо, анкета Союза Писателей в Польше и мой сборник «Дом». Сейчас пишу Вам по соглашению с Евгенией Семеновной^[237]. Вместе с письмом этим посылаем Вам газеты, в которых красным карандашом отмечены статьи о том, что нас сейчас волнует в Варшаве^[238]. Мы обращаемся к Вам и ряду других молодых писателей эмигрантов, причисляемых Д.В. Философовым к «молодой отрасли», с просьбой прислать нам автобиографические очерки. Вы сами понимаете, как должны быть ценны и интересны такие очерки для всей эмиграции. Очерки эти будут печататься, по мере получения их, в газете, а если почему-либо авторам их окажется невозможно^[239] фигурировать в «Молве» – будут использованы как материал, ни к чему их не обязывающий. Чем очерки эти будут пространнее и художественнее изложены, тем, конечно, они будут интереснее и важнее для общего дела. Собственно, это первая попытка подвести итоги молодой зарубежной литературы. И думается, что молодые авторы откликнутся на нашу просьбу. Посылаем мы не всем, а только: Вам, Терапиано, Смоленскому, Поплавскому, Варшавскому, Газданову, Фельзену, Городецкой и Мандельштаму. Выбор был сделан Евг. Сем. и не потому, чтобы этим лицам сделать предпочтение перед другими, а потому, что с ними установилась у Евг. Сем. личная связь, а делаем мы это не официально, а в личном порядке. Вас же просим не только самому откликнуться на нашу просьбу, но и привлечь других (кого Вы считаете достойным) к нашему делу.

–––––

 У меня лично плохо. Но не стоит обо мне. Не удивляйтесь, что Ева ничего не приписывает вам – она ищет комнату, так как квартирная хозяйка гонит нас. Найти комнату в Варшаве... Думаю, что в Париже не легче... доходишь до отчаянья и чувствуешь себя бездомным^[240]. Ева простудилась, измучилась и пока ничего. Я же непосильно много работаю, работой не своей – сижу над цифрами в администрации, над переводом хроники. Так уходит время.

 А что у Вас, Довид Миронович?

 Пишите.

Ваш

       Л. Гомолицкий.

Собрание Владимира Хазана (Иерусалим).

27. Гомолицкий – Чхеидзе

                                                           23.11.33.

 Дорогой Константин Александрович,

до сих пор не собрался написать Вам, а теперь вот собрался, но не из личных побуждений. Думаю, что не попеняете на меня за это. Занят я очень, работы больше, чем сил.

 Вместе с письмом посылаю Вам номера газеты, где отчеркнуты красным карандашом статьи для Вашего внимания^[241]. Из содержания этих статей Вы узнаете, в чем дело. Мы (собственно, по моей инициативе, но я по соглашению с Е.С. Вебер-Хирьяковой)^[242] обращаемся с просьбой ко всем молодым эмигрантским писателям дать о себе подробные, по возможности художественно изложенные автобиографические очерки. Вы понимаете сами, какое серьезное значение может это иметь для эмиграции. Собственно, это первая попытка подвести итоги молодой зарубежной литературы. В дело это мы хотим вовлечь всех, кого Д.В. Философов поместил в «молодую поросль». Думаю, что Вы не откажете в нашей просьбе. Если Вам по каким-либо причинам нежелательно фигурировать в «Молве», присланный Вами очерк будет использован как материал, ни к чему Вас не обязывающий.

 Простите за деловой тон письма. Пишу наспех в Редакции.

 Пишите, не беря примера с меня.

   Ваш Л. Гомолицкий.

28. Гомолицкий – Чхеидзе

                                                                             4.XII.33

 Большое спасибо, дорогой Константин Александрович, за присланный материал. Воспользуюсь Вашим разрешением – составлю и него один цельный очерк. Лучше всего для этого подходит заметка из «Проекта» № 4, 31 г.^[243] Здесь слышен Ваш голос. Позволю себе только вычеркнуть несколько фраз, прямо к Вашей биографии не относящихся. Может быть, Вы разрешите также, печатая эту заметку, не ссылаться на чешский журнал – так, как бы Вы ее написали специально для «Молвы». К ней я прибавлю уже в «примечании от редакции» ряд фактических данных о Вашей работе политической и литературной, взятых из других присланных Вами статей. Жду ответа – согласны ли Вы на мою обработку присланного Вами материала^[244].