Сочинения, том 1 (1839 – 1844)

Прежде чем расстаться с вами, мы хотели бы ещё мимоходом обратить ваше внимание на вашу же собственную премудрость. Ведь при вашем методе – отделываться фразами – вы, в простоте душевной, можете то тут, то там высказать правильную мысль, которая, однако, не является вашей мыслью. Вы находите, что полемика г-на Эннекена из Парижа против дробления землевладения приводит его к удивительной гармонии с автономистами^{56}! Удивление есть начало философствования, говорит Аристотель. Но для вас это начало является и концом. Разве в противном случае вы не заметили бы того удивительного факта, что в Германии коммунистические принципы распространяются не либералами, а вашими реакционными друзьями?

Кто говорит о корпорациях ремесленников? Реакционеры. Сословие ремесленников должно-де образовать государство в государстве. Не находите ли вы странным, что подобные мысли, выраженные современным языком, означают вот что: «государство должно превратиться в ремесленное сословие»? Если для ремесленника его сословие должно быть государством и если при этом современный ремесленник, как и всякий современный человек, понимает и должен понимать под государством не что иное, как общую всем его согражданам сферу, то можете ли вы соединить оба понятия в какое-либо другое, кроме понятия ремесленного государства?

Кто полемизирует против дробления землевладения? Реакционеры. В появившемся совсем недавно сочинении, проникнутом феодальным духом (Козегартен о парцелляции), автор идёт так далеко, что объявляет частную собственность привилегией. Это – основное положение Фурье. Если люди согласны насчёт основных положений, то разве нельзя спорить при этом о выводах и их применении?

«Rheinische Zeitung», которая не признаёт даже теоретической реальности за коммунистическими идеями в их теперешней форме, а следовательно, ещё менее может желать их практического осуществления или же хотя бы считать его возможным, – «Rheinische Zeitung» подвергнет эти идеи основательной критике. Но что такие произведения, как труды Леру, Консидерана, и, в особенности, остроумную книгу Прудона нельзя критиковать на основании поверхностной минутной фантазии, а только после упорного и углублённого изучения, – это признала бы и аугсбургская кумушка, если бы она хотела чего-либо большего и была способна на большее, чем салонные фразы. Наше отношение к подобным теоретическим произведениям должно быть тем серьёзнее, что мы не согласны с аугсбургской газетой, которая находит «реальность» коммунистических идей не у Платона, а у своего неизвестного знакомого; этот последний, имея кое-какие заслуги в некоторых областях научного исследования, отдал всё своё состояние и, исполняя волю отца Анфантена, мыл своим сотоварищам тарелки и чистил им сапоги. Мы твёрдо убеждены, что по-настоящему опасны не практические опыты, а теоретическое обоснование коммунистических идей; ведь на практические опыты, если они будут массовыми, могут ответить пушками, как только они станут опасными; идеи же, которые овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им. Но аугсбургская газета никогда, конечно, не испытывала тех мук совести, которые возникают, когда субъективные желания человека восстают против объективных воззрений его собственного ума, ибо она не обладает ни собственным умом, ни собственными воззрениями, ни собственной совестью.

• • •

Написано К. Марксом 15 октября 1842 г.

Напечатано в «Rheinische Zeitung» № 289, 16 октября 1842 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

Дебаты шестого рейнского ландтага ( статья третья ). Дебаты по поводу закона о краже леса

[51]^{57}

В предыдущих статьях мы описали два великих лицедейства, разыгранных на подмостках ландтага: ту смуту, в которую он впал в вопросе о свободе печати, и ту несвободу, в которую он впал в вопросе о смуте. Теперь действие переносится на твёрдую землю. Прежде чем перейти к подлинно земному вопросу во всей его жизненной значительности, к вопросу о дроблении землевладения, мы дадим нашим читателям несколько жанровых картинок, в которых многообразно отразится дух и, мы сказали бы даже, подлинная природа ландтага.