Сочинения. Том I. Трактат «Личность и проступки». Пьесы. Статьи о театре

Нельзя говорить о нравственности в отрыве от человека, как нельзя понимать и исследовать человека без правильного ответа на вопрос: «что есть нравственность?». По убеждению Папы, нравственность – своеобразное «напряжение» духовного свойства, которое по характеру своему двусторонне, это сугубо экзистенциальная реальность, связанная с личностью посредством ее собственного субъекта, явление глубоко внутреннее, которое вместе с тем относится и к миру внешнему, следовательно, это область, где оба мира «встречаются». Но нравственности не бывает самой по себе: она проявляет себя в ответственности и долге. Этот вывод был сделан К. Войтылой в период, когда он, работая над докторской диссертацией о Максе Шелере⁵⁷, всесторонне исследовал проблему ценностей.

Полемизируя с классиком феноменологической этики, по существу разводившим в разные стороны такие понятия, как переживание и реальный поступок, воля и любовь, существование и деятельность, К. Войтыла поставил вопрос о необходимости понимания человеческого опыта в единстве ценностей и действия, показав, во-первых, что в отношении человека, его внутреннего мира, есть объективные ценности (не только субъективные), а во-вторых – что существует принципиальное различие между нравственным опытом и опытом нравственности⁵⁸.

Вера. Надежда. Любовь

Папу Римского никак не назовешь приверженцем какой-то одной традиции и даже человеком традиционного склада ума – столько сразу разных традиций и подходов соединяет он одновременно. Однако новаторство его – и это не парадокс – проявляется прежде всего в неукоснительном следовании традициям, что является характерной чертой его мировоззрения и научной этики. Если и можно услышать упрек в его адрес, то чаще всего именно по этому поводу. За каждым его выступлением, исследованием, трактатом стоят идеи и понятия с наработанным за столетия «полем значений». Будучи обращенной к сегодняшнему дню, любая его научная работа – по философии ли, этике или антропологии – представляет собой еще и краткий исторический очерк по данной проблематике, некий экскурс в прошлое избранной точки зрения (а то и целого их комплекса), включая сюда не только философско-богословскую (в первую очередь католическую) мысль, но и документы папства, о чем свидетельствуют его Обращения.

Сама манера изложения материала обязательно нацелена у Папы на диалог, на продолжение – на дальнейшее развитие: ни одной своей крупной вещи он не начинал с «нуля»: даже, пожалуй, самая ранняя – рапсод «Слово—Логос» представляет собой опыт обобщения слова в том его религиозном контексте, который подразумевает единый процесс – историю человечества. И это – особенность его поэтики в целом, всегда несущей на себе печать наследия (не случайно Папа так любит цитаты). За каждым произведением стоит имя – и не одно: Аристотель, Платон, св. Августин и св. Фома Аквинский, св. Иоанн Креста, Кант и Гуссерль, Павел VI и Лев XIII, апостолы, которые, кажется, сопровождают каждое его слово. Но главным Путеводителем является Христос, давший миру заповеди, Его учение любви.

У этого учения, полагает Иоанн Павел II, не может быть застывших форм, но суть ее неизменна. Вероучение, как и сама вера, не должны быть чем-то раз и навсегда данным, догмой или слепым следованием некой конкретной традиции, своего рода «социальной моделью» по типу «так считают другие». Вера в его представлении подразумевает постоянное движение, поиск иных аргументаций, воззрений, подходов.

Папа рассматривает веру как индивидуальное свойство каждого, результат усилий духа отдельного человека. Вера может быть унаследованной, а может быть и выбранной сознательно, главное не в том, когда и при каких обстоятельствах человек стал верующим, но в том, чтобы вера была результатом зрелого выбора. Поэтому основополагающее значение Папа отводит вере «рассудочной», то есть «разумной».

«Вера является добровольным и сознательным ответом разума на слово Божие […]. То, что я верю, а также для чего я верю, органично сплетено с тем, во что я верю»⁵⁹. Понятие веры, отношения к ней, показывает Папа, раскрывается через овладение культурой слова. Вот почему он призывает и настаивает: «Мы должны о вере говорить». Но вера, хоть она и отражает индивидуальное мышление человека, есть дар, предназначенный всем людям как «детям Божиим» и «братьям».

Проблема веры, таким образом, неотделима от всей человеческой культуры как исторически, так и научно, и в этом смысле культура обретает качественно иное значение – органичной части религии⁶⁰, обеспечивая единство людей на основе веры, которую Иоанн Павел II рассматривает в разнообразии ее конфессий.