Сочинения. В 2-х томах

Как гроб епископа, где ладан и парча
Полуистлевшие смешались с гнилью трупной,
Земные осени. Бурее кирпича
Осиновая глушь. Как склеп, ворам доступный,
Зияют небеса. Там муть, могильный сор,
И ветра-ключаря гнусавый разговор:
«Украден омофор, червонное кадило,
Навек осквернена святейшая могила:
Вот митра — грязи кус, лохмотья орлеца…»
Земные осени унылы без конца.
Они живой зарок, что мира пышный склеп
Раскраден будет весь, и без замков и скреп
Лишь смерти-ключарю достанется в удел.
Дух взломщика, Господь, и туки наших тел
Смиряешь Ты огнем и ранами войны,
Но струпья вновь мягчишь бальзамами весны,
Пугая осенью, как грозною вехой,
На росстани миров, где сумрак гробовой!

221 Счастье бывает и у кошки –

Счастье бывает и у кошки —
Котеночек — пух медовый,
Солнопек в зализанной плошке,
Где звенит пчелой душа коровы.

Радостью полнится и рябка,

Яйцом в пеклеванной соломе,
И веселым лаем Арапка
В своей конуре — песьем доме.

Горем седеет и муха —

Одиночкой за зимней рамой…
Песнописцу в буквенное брюхо
Низвергают воды Ганг и Кама.

И внимая трубам вод всемирных,

Рад поэт словесной бурной пене, —
То прибой, поход на ювелирных
Мастерочков рифм — собак на сене.

Гам, гам, гам, — скулят газеты, книги,

Магазины Вольфа и Попова…
Нужны ль вам мои стихи-ковриги,
Фолиант сермяжный и сосновый?

Расцветает скука беленою

На страницах песьих, на мольбертах;
Зарождать жар-птицу, роха, сою
Я учусь у рябки, а не в Дерптах.

Нежит солнце киску и Арапка,

Прививает оспу умной твари;
Под лучами пучится, как шапка,
Мякоть мысли. Зреет гуд комарий.

Треснет тишь — булыжная скорлупка,

И стихи, как выводок фрегатов,
Вспенят глубь, где звукоцвета губка
Тянет стебель к радугам закатов…

Счастье быть коровой, мудрой кошкой,

В молоке ловить улыбки солнца…
Погрусти, мой друг, еще немножко
У земного, тусклого оконца.

222 Шепчутся тени-слепцы: