Сочинения в 2-х томах. Том 2

Иоанн. Так, наверное, и о душе можно сказать: пока она существует в теле, человек движется.

Кардинал. Пожалуй, нет примера удачней, чтобы понять сотворение души, за которой следует движение у человека. В самом деле, Бог не есть душа, и не божий Дух движет человека, но в тебе есть сотворенное движение, движущее, согласно платоникам, само себя, то есть разумная душа, движущая себя и все, что от нее зависит.

Иоанн. Душе свойственно одушевлять, и значит, она движение.

Кардинал. Разумеется, жизнь есть некое движение.

Иоанн. Совершенно согласен. Сейчас, на этом примере из вещественной области, я вижу, что многие ошибались в своем понимании души.

Кардинал. Заметь: движение шара гаснет и прекращается, хотя шар остается целым и невредимым, потому что движение в шаре не природное, а привходящее и вызвано силой; оно кончается, когда иссякает сообщенный ему порыв. Но будь наш шар совершенно округл, как говорилось выше, круговое движение было бы свойственно ему по природе, а не насильственно, и потому никогда бы не прекратилось! Так движение, одушевляющее живое существо, никогда не перестает животворить тело, пока тело жизнеспособно и здорово, поскольку это движение природно. И хотя одушевление им живого существа прекращается с угасанием телесного здоровья, однако не прекращается движение разумной человеческой души: она его имеет и проявляет помимо тела. Потому это движение, интеллектуальным образом движущее само себя, [называют] пребывающим в себе и субстанциальным: движение, не движущее само себя, — акциденция, а движущее само себя — субстанция; движение не привходит акцидентальным образом в то, природа чего есть движение, какова природа интеллекта, который не может быть интеллектом без (присущего ему интеллектуального движения, благодаря которому он актуально существует. Итак, интеллектуальное движение субстанциально и движет само себя, почему никогда не иссякает. Со своей стороны одушевление как движение жизни акцидентально присуще телу, которое живо не по своей природе: без жизни тело тоже настоящее тело. Соответственно, акцидентально присущее телу движение может прекратиться. Но от того еще не кончается движущее само себя субстанциальное движение: его сила, которую называют также умом, просто оставляет тело, когда прекращает в нем одушевлять, чувствовать и воображать. Таковы действия этой силы в теле, но и когда она их не проявляет, она все равно существует нескончаемо, пускай пространственно и отделяется от тела. Сила эта хоть и очерчивается (circumscribatur) определенным пространством, пребывая исключительно в нем[304], но не занимает места, будучи духом: своим присутствием она не расширяет воздух и не занимает места так, чтобы оно после этого вмещало меньше тела, чем раньше.

Иоанн. Мне очень нравится это уподобление шара телу, а его движения — душе. Человек производит шар и его движение, которое придает ему толчком, и это движение так же невидимо, неделимо и не занимает места, как наша душа [в теле]. Но я хотел бы получше понять, что наша душа — субстанциальное движение.

Кардинал. Бог дает субстанцию, человек — акциденцию, или подобие субстанции. Форма шара, приданная дереву человеком, добавлена к субстанции дерева; его движение тоже прибавляется к его субстанциальной форме. Наоборот, Бог — творец субстанции. Движению причастны многие вещи, движущиеся благодаря причастности к Нему. Соответственно, мы приходим к чему-то одному[305], что движется само по себе, то есть чему движение присуще не акцидентально и что движется не по причастности, а по своей сущности. Это и есть разумная (intellectiva) душа, ведь интеллект самодвижущ. Чтобы яснее схватить это, подумай о том, как округлость предрасположена к движению: легче движется более округлое, так что, если округлость будет максимальной, больше которой уже не может быть, она будет двигать собою саму же себя, то есть будет вместе и движущим и движимым. Вот и движение, именуемое душой, сотворено вместе с телом. Но оно не навязано ей, как шару, а есть самодвижение, связанное с телом, причем так, что может быть отдельно от него, — потому и субстанция.

Иоанн. И верно говорится, что эта сила, которую ты называешь разумной душой, страдает или вознаграждается?

Кардинал. Можешь быть твердо уверен, что это несомненная истина. Действительно, как в теле душу теснят телесные переживания, так и вне тела ее гнетут гнев, зависть и прочие муки, пока она еще отягчена телесной грязью и не забыла о теле; ее мучит также особо уготованный материальный огонь — такой, что она ощущает ожог от его жара; а нашим здешним огнем она не может быть задета. Равным образом эта сила, душа, и спасается, то есть достигает покоя и не подвергается никаким мучениям.