Сочинения в 3-х тт. Том 2

Абрахам и Гидеон возглавили бригады с говорящими рекламными досками. Они облетели округу, расставляя яркие, радующие глаз доски с записанной на магнитной пленке рекламой. Еще до начала операции Шеридан вставил в Оливера и Сайлеса транс-моги специалистов-семантиков, и те наговорили эти пленки — дело очень тонкое, требующее большого умения. На коммерческую сторону, хотя она, несомненно, там присутствовала, они слишком не нажимали. Кое-где тон был вкрадчивый, кое-где откровенный, но не было ни одного слова, которое бы звучало неискренне. Они превозносили гарсониан, этот народ, такой достойный и несгибаемый; произносили прочувственные проповеди о честности, добропорядочности и обязательности; пытались представить себя чем-то средним между недоумками, перехитрить которых проще простого, и благотворителями.

Пленки крутили день и ночь. Они забрасывали беззащитных гарсониан льстивой, вкрадчивой рекламой, и эффект должен был быть фантастическим, ибо ни с какой рекламой гарсонианам никогда еще не приходилось сталкиваться.

Лемуэль остался на базе и тяжело топал взад-вперед по берегу, сжав руки за спиной и с остервенением размышляя. Временами он останавливался — ровно на столько времени, сколько было нужно, чтобы, лихорадочно спеша, записать новую мысль.

Он обдумывал, как применить к делу старый коммивояжерский ход, который, он был уверен, наверняка подействует, если повернуть его понятным гарсонианам образом, — этот старый как мир трюк: «Я работаю, чтобы заплатить за свое ученье».

Джошуа и Таддеус пришли к Шеридану и попросили штучки две трансмогов драматурга. Шеридан сказал, что таких у них нет, но Езекия с его неизменным оптимизмом погрузился на самое дно сундучка с трансмогами и вынырнул с одним, на котором была наклейка «аукционер», и с другим с наклейкой «оратор» — самое близкое к желаемому из всего, что ему удалось найти. Джошуа и Таддеус с негодованием их отвергли, уединились и стали сочинять, вкладывая в эту работу всю душу, номера для юмористического представления.

Например, как следует писать шутки для жителей другой планеты? Что их смешит? Непристойность? Великолепно — только для того, чтобы так шутить, нужно досконально знать интимную жизнь существ, для которых такая шутка предназначена. Шутка про тещу? В этом случае тоже нужно знать, как к ней отнесутся: существует множество мест, где тещи пользуются глубоким уважением, но есть и другие, где одно упоминание о них считается дурным тоном. Юмор, построенный на использовании диалектов и говоров, разумеется, исключался напрочь, как он того и заслуживал. Точно так же, поскольку дело касалось гарсониан, исключалась и шутка ловкача-бизнесмена. Гарсониане — народ совершенно не деловой, и шутка такого рода была бы им попросту недоступна.

Однако Джошуа и Таддеуса все это, в общем-то, не обескуражило. Они отобрали у Шеридана папки, где хранились сведения о планете, и провели над ними не один час, анализируя те стороны гарсонианской жизни, которые они, ничем не рискуя, могли бы использовать для своего либретто. Они делали горы выписок и заметок. Вычерчивали сложные графики, демонстрирующие отношения между словами гарсонианского языка и хитросплетениями местной социальной жизни. Писали и переписывали, перечитывали заново и оттачивали. В конце концов либретто они смастерили.

— Ничем нельзя так расположить к себе, — убежденно сказал Шеридану Джошуа, — как веселым представлением. Зрителям становится хорошо, и они растормаживаются. Кроме того, они начинают чувствовать себя в некотором смысле в долгу перед тобой. Ты их развлек, и они, вполне естественно, не могут не испытывать потребности сделать тебе приятное.

— Надеюсь, это подействует, — сказал Шеридан без особого энтузиазма.

Ибо ничто другое не действовало.

В отдаленной деревне, где был построен магазин, гарсониане расшевелились в достаточной мере для того, чтобы его посмотреть, но только посмотреть, а не покупать в нем товары. Казалось, будто магазин для них — какой-то огромный музей или выставка. Они шли гуськом по проходам, глазели на товары, иногда даже протягивали руку и трогали их, но не покупали. Более того, когда высказывалось предположение, что они, возможно, хотят что-нибудь купить, они делали оскорбленную мину.

В других селениях говорящие рекламные доски привлекли к себе широкое внимание. Вокруг них собирались толпы и целыми часами слушали. Но вскоре блеск новизны исчез, и теперь местные жители обращали на магнитные записи очень мало внимания. И они все так же игнорировали роботов. И даже еще более подчеркнуто — игнорировали или резко пресекали любые попытки что-нибудь им продать.

От этого опускались руки.

Лемуэль перестал ходить по берегу и выбросил свои записи. Он признал, что потерпел фиаско. Здесь, на Гарсоне IV, не было никакой надежды довести до сознания местных жителей, что значит быть студентом, который торговлей зарабатывает себе на ученье.

Болдуин со своей бригадой попытался распространять слухи. Но жители решительно отказывались верить, будто какая-то деревня могла хоть что-нибудь у них купить.