Сочинения в четырех томах. Том 2

— Тогда пошли, — согласился Керим. — Нам предстоит неблизкий путь. Эти двое пойдут другой дорогой.

Керим взял из рук шофера длинную трость и кожаную сумку, перекинул их через плечо и направился в сторону маяка, мигающего желтым светом. Бонд последовал за ним. Их шаги гулко раздавались в тишине. На пустынной улице не было ни души. Не было даже кошек, и Бонд подумал: как хорошо, что он не один идет по этой безлюдной ночной улице навстречу воспаленному глазу маяка.

С того самого момента, когда он прилетел в Стамбул, в нем крепло убеждение, что с наступлением темноты даже городские камни здесь начинают источать ужас. Казалось, что в городе, на протяжении многих веков купающемся в крови и насилии, с наступлением ночи улицы населяют призраки мертвых. Инстинкт подсказывал ему, что, если удастся выбраться из Стамбула живым, он должен считать себя счастливчиком.

Они подошли к узкому, зловонному переулку, круто спускающемуся по склону холма. Керим повернул в него и медленно, рассчитывая каждый шаг, пошел по булыжной мостовой.

— Смотри под ноги, — прошептал он. — Отбросы — это вежливое название того, что выбрасывают на улицу мои очаровательные соотечественники.

Луна сияла белым светом над влажной рекой булыжников, спускающихся круто вниз. Бонд старался дышать ртом. Он осторожно ступал всей подошвой, стараясь закрепиться на этой скользкой тропе и для страховки согнув колени, будто спускался по снежному склону. Он подумал о своей постели в гостинице, комфортабельном сиденье автомобиля, стоявшего сейчас в тени ароматно пахнущих лип. Интересно, сколько еще отвратительных впечатлений предстоит ему испытать при выполнении этого задания?

Они дошли до самого конца переулка и остановились. Керим повернулся к нему и, широко улыбнувшись, показал рукой в сторону огромного темного здания: Мечеть султана Ахмета. Знаменитые византийские фрески. Ты уж извини, что у меня не было времени показать тебе все достопримечательности». Не ожидая ответа Бонда, он свернул направо и пошел вдоль пыльного бульвара с дешевыми магазинами по обеим его сторонам. Вдали поблескивала поверхность Мраморного моря. Так они шли минут десять. Молча, не глядя по сторонам. Наконец Керим остановился и притянул Бонда в тень.

— Нам предстоит несложная операция, — тихо сказал он. — Криленку живет вон там, рядом с железнодорожным полотном, в сарае за рекламным щитом. В сарай ведет только одна дверь. Но через заднюю стену есть ход, заканчивающийся люком в рекламном щите. Криленку думает, что его потайной ход никому не известен. Мои люди сейчас подойдут к сараю и постучат в переднюю дверь. Криленку попытается уйти через люк, и в этот момент я застрелю его. Понятно?

— Полагаюсь на тебя.

Они прошли по бульвару, вплотную прижимаясь к стене. На перекрестке улиц стоял огромный рекламный щит, футов двадцать высотой. Луна была позади щита, и рекламу на нем было трудно разглядеть. Теперь Керим шел осторожнее, выбирая место, куда поставить ногу. Примерно в сотне ярдов от огромного щита дома кончились, и лунный свет заливал открытое пространство. Керим остановился в тени последнего дома и дал знак Бонду, чтобы тот встал рядом.

— Надо подождать, — прошептал Керим.

Бонд слышал каждое движение Керима. Тот отстегнул крышку кожаной сумки, замок щелкнул, и Керим сунул в руку Бонду длинный цилиндр, расширяющийся на обоих концах, длиной в два фута.

— Немецкий оптический прицел, — прошептал Керим на ухо Бонду. — Работает в инфракрасных лучах — прибор ночного видения. Посмотри на рекламный щит. Обрати внимание на лицо, изображенное там: под самым носом — замаскированный люк.

Бонд оперся локтем о стену и, приложив прицел к правому глазу, повернул винт фокусировки. В поле зрения показалось огромное женское лицо и какие-то буквы. Медленно смещая объектив прицела, Бонд прочитал надпись: «Ниагара. Мэрилин Монро и Джозеф Коттен». Он опустил объектив ниже, к огромному носу, к соблазнительно изогнутым губам и, напрягая зрение, увидел едва заметные очертания прямоугольника в верхней губе актрисы. Расстояние от люка до тротуара было немалым.

Сзади послышалось несколько щелчков. Как Бонд и предполагал, трость Керима была ни чем иным, как винтовкой, причем ручка трости служила прикладом и затвором одновременно. На месте резинового наконечника торчал глушитель.

— Ствол от нового винчестера, — с гордостью прошептал Керим. — Рассчитан на патрон калибра 0,308. В обойме три патрона. Дай прицел. Я хочу сориентироваться и быть наготове до того, как мои люди постучат в дверь сарая. Ты не будешь возражать, если я воспользуюсь твоим плечом вместо упора?

— Пожалуйста, — Бонд передал Кериму оптический прицел. Керим закрепил его на стволе винтовки и положил ее на плечо Бонда.

— А вот и он, — прошептал Керим. — Точно в том месте, где сказал Вавра.

В это мгновение на перекрестке показались два полицейских. Бонд замер.