Сочинения в четырех томах. Том 2

— Негодник, я натерпелась столько страха в аэропорту, когда ты проходил мимо этого ненормального. Что он прицепился к твоему «дипломату»? Стоило только появиться малейшему подозрению, и ты бы пулей вылетел из гольф-клуба.

— Его заинтересовала дальность моего удара. Зря ты так. Хороший парень, просто у каждого своя работа.

Тиффани допила мартини и полезла за сигаретами. К ее удивлению, Бонд не потянулся за зажигалкой. Щелкнув несколько раз своей, Тиффани заметила улыбку, играющую на губах Джеймса.

— Ты настоящий джентльмен, — съязвила она.

— Возьми другую сигарету, у этой ты опалила весь фильтр, — Бонд достал из кармана «Парламентские». — Держи, твои любимые.

Закурив, девушка откинулась на спинку стула.

— Слушай, не стоит так серьезно принимать мои слова насчет денег. Я же сказала — трать, но остановись на трехстах долларах, а ты, похоже, решил притормозить на десяти. Между прочим, я хочу есть и наслаждаться жизнью, а ты пичкаешь меня всякой дрянью и надеешься, что я отключусь раньше, чем успею утолить свой голод.

— Тиффани, сегодня ты отведаешь моих любимых блюд. Я сделал заказ по телефону, — Джеймс вторично наполнил бокалы. — Знаешь, если у меня будет сын, я дам ему только один совет.

— Бедный мальчик, как ему не повезет с папой.

— Как ты можешь так говорить о своем ребенке?

Тиффани поперхнулась, а Джеймс как ни в чем не бывало продолжал:

— Я скажу: малыш, трать деньги как хочешь, но никогда никому не покупай домашних трико.

— Это и есть хваленый английский юмор?

— Что-то вроде него.

— Никудышный из тебя кавалер, Джеймс. Ни одного комплимента по поводу моей одежды или внешности. У нас в Сан-Франциско в таких случаях говорят: «Если тебе не нравятся персики, какого черта трясешь дерево?»

— Я не хочу трясти дерево, а лишь покорно прошу разрешения обвить руками его ствол. А что касается одежды и внешности — ты неотразима. Черный бархат очень идет к золотистой от загара коже, и мне нравится, что на тебе почти нет драгоценностей — этих пустых никчемных погремушек, которыми часто пользуются те, кому, кроме них, нечего показать. Зачем надевать браслеты на такие руки? К чему колье? Оно будет только закрывать твою изящную шею. Никогда еще не встречал таких ослепительно красивых контрабандистов. Но мне грустно, Тиффани, очень грустно. Наверное, это сон, призрак. Я все время боюсь проснуться — ведь завтра ты можешь пойти в рейс с кем-то другим.

Девушка налила себе третий мартини, задумчиво посмотрела на него и медленно выпила. Поставив стакан на стол, она потянулась к Бонду, и Джеймсу открылась удивительная долина, скрытая до этого черным бархатом. Бонд представил нежные округлости ее грудей и, до боли сжав подлокотники стула, подавил желание. Коснувшись губами его лица, Тиффани прошептала:

— Ты нравишься мне. Только не будь нетерпеливым. Я не хочу обжечься во второй раз.

Джеймс вдруг обнаружил, что вокруг играет музыка, что он с Тиффани все еще сидит в ночном ресторане и что она действительно сказала ему то, что он услышал.

Принесли икру и охлажденное шампанское.

— Что я буду делать завтра? — она старалась явно для официанта. — Собираюсь прокатиться в Лас-Вегас, по пути обратно, быть может, загляну в Чикаго или Лос-Анджелес. Согласна, это длительный вояж, но на самолете я обернусь в несколько дней. А ты?

Когда метрдотель отошел, Бонд полусерьезно-полушутя сказал:

— Да ты профессиональная обманщица. Надо быть поосторожней с тобой.

Это была единственная фраза, сказанная вслух, пока они ели икру. Джеймсу было хорошо знакомо это ощущение — весь мир у твоих ног. Оба знали ответ на главный вопрос, и все остальное казалось пустым и неважным.

Попробовав шампанское, Бонд ощутил легкий привкус клубники. Это придавало вину большую пикантность. Джеймса всегда увлекала игра света в глубине этого янтарно-розового напитка.

— Я должен ненадолго уехать, Тиффани. Эта поездка принесет мне много денег.

— Уже успел завести деловые шашни с Шеди, — она отхлебнула немного шампанского. Ее настроение вновь упало. — Неужели ты не понимаешь, что он хочет заставить тебя работать на эту шайку бездельников?

Бонд вдруг почувствовал, что между ними начал клубиться, все более сгущаясь, туман отчуждения и непонимания, но ему не было страшно. Слишком много усилий приложили они оба, чтобы так просто разрешить себе порвать ту нить, которая сейчас так крепко связывала их.

— Я люблю много зарабатывать, но не привык, чтобы меня использовали как пешку. О какой шайке ты говорила? — освещенное огоньком сигареты лицо Бонда на миг выступило из окружающего полумрака.

Тиффани не могла представить, какого нервного напряжения стоил этот вопрос сидящему рядом человеку. Джеймс с трудом заставил себя вернуться в жестокую реальность. Нет, он работает не против нее. Бонд скорее бы пожертвовал престижем Сикрет Сервис, чем причинил вред Тиффани Кейз. Он должен вытащить ее из этого грязного болота.