Сочинения в четырех томах. Том 4

— Конечно, будем очень рады оказать вам любую помощь. Но… — на лице промелькнуло сомнение. — Вы знаете, все дело обстоит не так просто. Питер Вильсон, глава фирмы Сотсби, который будет вести распродажу, будет единственным человеком, который может знать об этом наверняка, если клиент пожелает остаться в тайне. Имеется дюжина способов участвовать в аукционе, не подавая никаких заметных сигналов. Но если этот человек обговорит свой метод, свой секретный код, так сказать, с г-ном Питером Вильсоном до распродажи, Питер и не подумает выдавать этот код кому-либо. Это значило бы раскрыть игру участника — дать знать, до какого предела он идет. А это одна из самых сокровенных тайн, как вы можете судить, в залах аукциона. И тысячу раз вам будет отказ, если вы придете со мной. Я, вероятно, буду определять эту гонку на аукционе.

Я уже знаю, как далеко могу зайти — кстати, я работаю для клиента. Но моя работа стала бы значительно проще, если бы я мог сказать, как далеко собирается пойти мой соперник. Фактически, то, что вы сказали мне, уже для меня большая помощь. Я предупрежу своего человека поднять планку еще выше. Если этот ваш человек обладает крепкими нервами, он может загнать меня поистине в угол. К тому же там будут и другие участники, безусловно. Похоже, все идет к тому, что будет тяжелый денек. Все будет транслироваться по телевизору, а пригласив миллионеров, герцогов и герцогинь на это подобие гала-спектакля Сотсби сделали правильный ход. Отличное паблисити, конечно. Клянусь Юпитером, если бы они знали, что в распродажу будут замешаны сотрудники ведомства плаща и кинжала, было бы настоящее столпотворение! Ну, теперь скажите, нужно ли вам еще что-нибудь! Всего лишь определить этого человека и все?

— Это все. А за сколько эта штука может пойти, по вашему мнению?

Г-н Сноумен поболтал золотым карандашом в зубах.

— Ну, видите ли, вот здесь я должен держать язык за зубами. Я знаю, как далеко я пойду, но это. секрет моего клиента. — Он помолчал в задумчивости. — Скажу так, если предмет пойдет менее, чем за 100.000 фунтов, мы будем удивлены.

— Понимаю, — сказал Бонд. — Теперь, как я попаду на распродажу?

Г-н Сноумен достал элегантную крокодиловой кожи записную книжечку и вынул два пропуска. Один он протянул Бонду.

— Это моей жены пропуска. Я достану ей взамен того, что отдал вам, потом, где-нибудь в помещении. Б-5 — хорошее место впереди в центре. Мое Б-6.

Бонд взял билет. На нем значилось:

Сотсби энд Ко

Продажа Набооа замечательных ювелирных изделий,

а также

Уникального предмета старины Карла Фаберже

Собственность Леди

Пропуск на одного человека в Главный Зал

Вторник, 20 июня ровно в 9.30.

ВХОД СО СТОРОНЫ УЛИЦЫ СЕЙНТ ДЖОРДЖ

— Это не тот старый вход со стороны Бонд-стрит, — заметил г-н Сноумен, — они убрали навес и красный ковер от задних дверей после того, как Бонд-стрит стала с односторонним движением. Ну теперь… — он поднялся со стула. — Вы не хотели бы взглянуть на некоторые вещички Фаберже? У нас есть кое-что. Мой отец купил это у Кремля что-то в 1927 году. Это даст вам некоторое представление из-за чего шум идет, хотя, конечно, «Изумрудный шар» несравненно тоньше, чем все то, что я вам могу показать из работ мастера, кроме императорских пасхальных яиц.

Позднее, ошеломленный сверканием бриллиантов, золота, шелковистого сияния полупрозрачных эмалей, Джеймс Бонд поднимался вверх из пещер Алладина, находящихся под Риджент-стрит, и отправился проводить остаток дня в тусклых офисах поблизости от Уайт-холла. Он отчаянно пытался сообразить, как в столь короткий срок устроить все приготовления для опознания и фотографирования в тесном помещении человека, у которого еще нет пока определенного лица и имени, но который, безусловно, является главным советским шпионом в Лондоне.

В течение следующего дня Бонд находился как в лихорадке. Он нашел предлог, чтобы зайти в Отдел Коммуникаций, забрел в маленькую комнатку, где мисс Мария Фройденштейн и две помощницы работали' у шифровальной машины, через которую отсылались сообщения по линии «Пурпурного шифра». Он взял последнюю папку — у него был свободный доступ к большинству материалов в штабе. Он пробежал глазами тщательно отредактированные параграфы материалов, которые будут наколоты на крючок не читанными каким-нибудь низшим чином ЦРУ в Вашингтоне, а в Москве будут с почтением вручены сотруднику КГБ высокого ранга. Бонд обменялся шутками с двумя девушками, младшими клерками. Но Мария Фройденштейн лишь подняла глаза от машины и подарила ему вежливую улыбку. Бонда пронизала минутная дрожь от такой близости к предательству, к этой темной смертельной тайне, запертой в ее душе, за этой просторной белой блузкой.