Сочинения в двенадцати томах. Том 3

Правительство шло на всякие жертвы, чтобы оживить совсем замершее судостроение, особенно же чтобы поощрить сбыт товаров в колонии и привоз продуктов из колоний на французских судах, и однако потребности военного судостроения в связи с недостатком нужных рабочих рук заставляли его иногда прибегать к реквизициям рабочей силы, причем в приморских городах эта реквизиция, конечно, останавливала все частное судостроение и разоряла тех, кто уже начал строить[25].

О печальном положении завоеванных портов ганзейских, голландских, итальянских повторять тут не приходится. Прибавлю лишь несколько слов о Ливорно, включенном в состав Империи. О полнейшем падении всех отраслей производства как в Ливорно, так и во всем «департаменте Средиземного моря» в 1811–1812 гг. свидетельствуют все донесения властей. Уничтожение морской торговли — главная причина бедственного положения вещей[26]. Но другие итальянские департаменты Империи, более северные, более близкие к Франции и Швейцарии, несколько менее зависимые от морской торговли, например департамент Монтенотте[27], департамент Мон-Блан[28], не испытывали в 1812–1813 гг. критического состояния. Держалось относительно благополучно в 1812 г. и шелковое производство в Турине, единственная сколько-нибудь развитая отрасль промышленности департамента По[29]. Это обстоятельство особенно ярко оттеняется разорением Генуи и Ливорно.

Лиценции помогли из портовых городов главным образом Дюнкирхену, который и до лиценций, к слову сказать, благодаря контрабандной торговле не так страдал, как другие порты. Приморские города, восставая против отдельных злоупотреблений лиценциями, приписывали им в принципе очень большое значение. Когда в июле 1811 г. ощущалось падение английских ценностей (дошедшее до уменьшения ценности бумажных денег на 24%), то Дюнкирхенская торговая палата приписывала это отрадное для Наполеона явление как «общим мерам, исключающим из континента предметы великобританской торговли», так в частности лиценциям, выдаваемым французским правительством, а также развивающемуся при полном содействии правительства контрабандному сбыту французских товаров в Англию[30].

Но и лиценции не могли поднять павший дух торгового населения Бордо, Нанта, Марселя, Гавра. Только конец войны с Англией в 1814 г. открыл перед ними светлые горизонты.

Глава XXX КРИЗИС 1810–1811 гг

1. Кризисы 1806–1807 гг. 1808 г. Жалобы торгового мира в 1809 г. Начало кризиса 1810–1811 гг. Доклад торгового совета от 2 ноября 1810 г. Гнев Наполеона по поводу этого доклада. Причины кризиса 1810–1811 гг. Бедственное состояние промышленности весной 1811 г. Субсидии правительства. Положение предприятий Ришар-Ленуара. Бедствия в промышленных департаментах. Ослабление кризиса. 2. Анкета о кризисе и влиянии континентальной блокады в департаментах

1

В главах, посвященных состоянию отдельных частей промышленности, мы видели, что текстильная промышленность при Наполеоне, особенно с 1806 г., страдала ощутительнее от недостатка сырья, нежели от недостатка сбыта, за исключением шелковой промышленности, которая, как и производство всех предметов роскоши, ощущала в эту эпоху войн и всеевропейского обеднения именно недостаток сбыта.

С ноября 1810 г. до мая (приблизительно) 1811 г. вся Франция пережила, однако, длительный и очень жестокий кризис, который нужно признать прежде всего кризисом рынка, кризисом сбыта. Тут сыграло свою роль и вздорожание товара, обусловленное неслыханным вздорожанием сырья после трианонского тарифа и вовсе не сопровождавшееся соответственным повышением в оплате наемного труда; тут влияло и денежное истощение среднеевропейского рынка, обусловленное длительными и страшными войнами последних лет и, в частности, губительным действием континентальной блокады на Голландию и ганзейские города; тут подоспел и русский указ от 19 декабря 1810 г., прекративший сбыт французских шелковых материй на русском рынке; были и другие причины, о которых откровенно заявил Лаффит министру полиции герцогу Ровиго (именно в 1811 г. спросившему его о причинах кризиса): общая вечная тревога, неуверенность в завтрашнем дне, недостаток кредита, вызывавшийся этим настроением, и т. д. В эту бедственную осень и зиму 1811/1812 г. как будто внезапная судорога прошла по гигантскому телу наполеоновской Империи, и это случилось именно тогда, когда держава находилась в зените славы и политического могущества.

Кризису 1810–1811 гг. предшествовали уже с 1807 г. некоторые моменты, когда правительство должно было приходить на помощь бедствовавшим предприятиям.