Сочинения в двух томах

Ф а р р а. Не удивляйся сему, что околдунен, а скажи мне, где не слышится голос пустынных сих птиц?

Сирен лестный океана! Гласом его обаянна, Бедная душа на пути Всегда желает успутп, Не доплывши брега.

Се исполнилось на мне, что я мальчиком певал.

Наеман. А я тебе взаимно из той же песни воспою:

Распространи бодр ветрила И ума твоего крыла, Плывущи на бурном море. Возведи очеса горе, Да потечешь путь прав.

Ф а р р а. Потолкуй мне, Наеман, что значит сирен? Я слышал, что сирен значит пустынную птицу.

Наеман. Когда не разумеешь, что есть сирен, то не уразумеешь, что есть пустынная птица. Иное разуметь имя, а иное дело разуметь то, что именем означается. Разумеешь имя сие или скажу: звон сей — Христос. Но, дай бог, чтоб ты знал, что сие имя значит.

Ф а р р а. Так потолкуй же мне не имя, но дело.

Наеман. Сирен есть сладкоречивый дурак, влекущий тебя к тому, чтоб ты основал счастие твое на камне том, который не утверждает, но разбивает.

Ф а р р а. Разжуй как молено проще и вкуснее…

Наеман. Столько у вас славных и почтенных любо- мудрцов! Все сии суть сирены. Они-то соблазняют в жизни сей плывущих стариков и молодцов. Взгляни сердечным оком на житейское море. Взгляни на протыкание и падение плывущих и на вопль их. Один возгнездиться хотел на капитале, как Ноева голубица на холме, и под старость сокрушился. Другой на плотоугодии думал создать дом свой и в кончину лет постыдился. Иной основался на камне милости исполииской и был ему протыканием. Ты думаешь, но и ревнуешь сесть па камень плотской юности, плотского безболезппя и плотских очей твоих, и се ожидает тебя претыкание, падение и сокрушение.

Ф а р р а. Брось людские бешенства, а скажи только, что значит пребывание ейренов на море? Зачем на воде?..

Наеман. Затем, что в суете. Не хотят они в гавань и в лоно Авраамово, на матерую и твердую землю со Израилем, но с фараоном. Вот вам благолепная фигура и преподобный образ надежды и обманчивости! Гаванью, или лоном, образуется упование, а морем и водою — лживость всякой плоти. Во Евангелии камень и песок есть то же. На этом мудрый, а на сем домик себе строит муж беспутный. Ковчег и потоп не то же ли? Вода и елисей- ское железо[226] не то же ли? Сорокалетняя пустыня и обетованная земля не то же ли? Что только преходит Израиль — все то море, вода, зыбкость — основание и упование юродивых мужей, как паппсано: «Река текущая — основание их»; «почиют тут сирены»; «возволнуются и почить не смогут; не радоваться нечестивым».

Фарра. Ты уже и много пасказал и завел в любопытство. Так скажи же мне: для чего ипые толкуют, что Исаины сирены[227] суть то пустынные птицы, а возгнезды- ваются в пустом Вавилоне–граде?

Наеман. О младенец с бабьими твоими баснями! Разжуй только зубом мужским сей час по–Самсонову, найдешь в жестком нежное, а в пустом — ппщу. Пустынные птицы — разве то не лжепророки, пустое поющие? Пустой Вавилон — разве то не спрепскпй камень? Не все ли пустое, что суета? II не все ли то вода, что не твердое? Послушай, вот птица! «Ефрем, как голубь безумный, не имеющий сердца». Учеников сих птиц называет Михей дочерьми снреискими и, точно о Самарии, которая таких итнц довольно у себя имела, вопиет: «Сотворит плач, как змшш, и рыдание, как дочерей сиреискпх». К сим-то безумным птицам следующий божий отзыв: «Приступите ко мне, послушайте меня, погубившие сердце, сущие далеко от правды». О сих же птицах нечистых Осна поет вот что: «Как же птицы небесные, свергну я… Горе им, ибо отскочили от меня». Учеников же их называет детьми вод: «Как лев, возревет господь, и ужаснутся дети вод». Дети вод и дочери сиренскпе есть то же. У Исапп называются отнятыми парящих птиц птенцами. Спи ж сирены называются змиями и гадами. «Сотворит плач, как змпин…» «Полижут прах, как змпн…» «Пошлю, как гадов на землю».

Зачем туда? Затем, чтоб все дни жпзнп своей кушали грязь. Сии-то суть ангелы лютые, псы, злые делатели, облака бездождные, водные, земные, духа не имущие…

Фарра. Полно! Полно! Поговори еще мне о добрых птицах. Я уже и разумею, что, конечно, не худо поет оная птица: «Глас горлицы слышен в земле нашей».