Сочинения в двух томах

Афанаспй. Я сих твоих дев не знаю.

Яков. Онп не нюхают грязные кучи, но очищенным обонянием чувствуют пречистый дух, плененные пм однпм. «В благовоние мира твоего течем…» (Песнь песней).

Афанаспй. А разве Исаак сына своего не обоняет? «Се благовоние сына моего, как благовония нивы ис- полненны». Человек не много разнится от грязной кучи.

Яков. Куда ты очень памятлив и проворен в том, что одобряют вракп твои! А в том, что может тебе очки (по пословице) вставить, ты туп. Для чего ты в сих словах: «Благовония нивы исполненпы» — уронил остаток: «которые благословил господь»? Веришь ли, какой дух обоняет Исаак из священной нпвы? «Послал бог дух сына своего в сердца ваши, в тление — нетление, во плоти дух божий чувствует».

«Голос также — голос Иакова, рукп же — руки Исава».

Сей-то дух божий есть благовонный мир, текущий вслед его девам. А сие значит родное идолопочтение, если отнять от целомудренных жен и дочерей израильских золотые серьги и кольца, а переделать оные на тельца литого. Всякая стихия со всем своих мыслей потрохом есть раб, скот и кумир. «И сказали спе боги твои Израиль» (Исход, гл. 32).

Доброзрачные жены сип и чистые дочери суть: мать Исаакова Ревекка, Рахиль, Асхань, дочь Халева, дочь Иеффая Галаадского, не познавшая мужа, вознесенная во всесожжение господу; жена, сокрушившая жерновным уломком из израильской башни темя Авимелеху, врагу сынов Гедеоновых; благословенная в женах Иопль — супруга Ховерова, разбившая колом голову Спсаре и пронзившая живот его. Анна, мать Самуплова, внешним движением уст своих на пьяную похожая, но изливающая перед господом душу свою. Авигея, супруга невкусного и гордого Навала, почтившая Давида хлебом, вином, овощами, чистою мукою, корзиною гроздей п двумястами смоковных связок. Руфь, Эсфирь, Сусанна, Иудпфь — все сии жены и девы с матерью царевою, мпнув подлые стихийные кучи, пдут в горпее со тщанпем. «Благословенна ты в женах…»

Сих-то назиаменует божий вопрос к Иову: «Уразумел ли ты время рождения коз, живущих на горах каменных?»

Сии суть юницы, голубицы, горлицы, вселюбезнейшпе господу, рождением своим умилостивляющие его, о которых сам Авраам говорит: «Владыко господи, почему уразумею?..» Говорит же к нему: «Возьми юницу трехлетнюю и козу трехлетнюю, п барана трехлетнего, п горлицу, и голубя». И чуть ли не пз сего числа воскресил одну Петр: «Она же отворила очи своп…» «Очп твоп голубиные…» Тавифа — значит серна. Все сип суть не своей, но божьей славы преукрашенные служительницы: «Се раба господпя…»

Как же дерзаешь сих прекрасных певест божипх лишить украшений своих? Как смеешь отдать оные блудницам, угодницам идолов?

«И совлекла ризы вдовства своего… п облеклася в ризы веселия своего… и обложила ожерелье, и цепи, и серьги — и все украшение свое… и было изменено лицо ее… и удивились красоте ее премного очень» (Иудпфь, гл. 9).

«Вся слава дочери царевой внутри». Израиль, похитив хорошее у язычников, посвящает господу. А ты хочешь делать наоборот, например: Гедеон из золотых серег и ожерелий и пз золотых цепей, украшающих шеи верблюдов, и пз других красот, из плена побежденных врагов добытых, сделал одежду первосвященнику: «Да даст мне всяк муж серьгу пз плена своего. И простер руку и вверг ту…» (Судей, гл. 8).

Так Иосиф завладел всею землею египетскою. Ее мудрецы наппаче писали фигурами, что все Израиль под именем Иосифа посвятпл живому богу. А все то Иосиф, то есть приложение, что прилагается сверх тленных образов, которые в виде египтян просят Иосифа: «Дай семя, да посеем, п живы будем, и не умрем, и земля не опустеет. Дает пм хлебы за скотов их, плоть ничто же…»

Мне кажется, что и самая славная египетская фигура сфинкс перенесена Израилем в посвящение богу. Она мучила не могущих решить полезнейшего гадания. И князь израильский Иеффай с воинством свопм переколол всех мужей Ефремовых, не могущпх решить фигуры сей — колос. «Говорите «колос». И не сумели говорить так, и взяли их, и закололи» (Судей, гл. 12) [379].

Афанаспй. А что значит слово сие — колос?

Яков. Думаю, то же, что пшеничный колос.

Афанаспй. Я слышу: колос, но не слышу силы его.

Яков. Думаю, он пз числа тех, которые рвали и молотили и елп апостолы в субботу.

Афанасий. Тех-то я и не разумею. Апостолам чужое рвать не прпстало: своего пе пмелп жать п молотить некогда, а исторгать, будто пеньку, дурно; да п кушать зерно сырое скотам прилично. Конечно, сей колос есть фигура.

Яков. Без сомнения, он пз чпсла семи Колосов, явившихся во спе фараону: «И семь Колосов исходили из стеб- лпя единого, избранные и добрые».

Афанасий. А я сих фараоновых пуще не понимаю; если что смыслишь — скажи, пе мучь.

Яков. Бытейская седьмпца[380]. Скажите мне, что она есть, если не пз всемирных тварей громада грубых и невкусных болванов? Но когда присмотреться и вникнуть внутрь, тогда можно увидеть, что в сей жесткой и отощалой седьмице скрывается седьмпца инородная, гораздо слаще, сытнее и питательпее наружной; а составляют обе одну седьмицу.