Сочинения в двух томах

Идол, фигура, образ есть то же и ничто же. Просвещенные также изобразили источником, а вслед сему водою, росою, мглою, снегом, льдом, инеем и прочим.

И сердце взято в образ, как корень жизни, а обитель огня и любви. И стоящая среди моря каменная гора, а вслед сему остров, гавань, суша или матерая земля и проч. В числе образов и крылья орлии. Они, возвышая долу склоненное птичье тело, отменного естества вид кажут.

А змий, держащий в устах свой хвост, приосеняет, что бесконечное начало и безначальный конец, начиная, кончит, кончая, начинает. Но бесчисленный есть тайнообраз- ныи мрак божественных гаданий.

Предел 5–й НА СЕМ НАЧАЛЕ УТВЕРЖДЕНА ВСЯ БИБЛИЯ

Сие истинное и единое начало есть зерно и плод, центр и гавань, начало и конец всех книг еврейских. «Вначале было слово». Сиречь: всей Библии слово создано в том, чтоб была она единственным монументом начала.

«Вначале было слово». А дабы не было сомнения, что сие начало есть не подлое, но высокое, истинное и единое, для того сплошь написано: «И слово было к богу».

Когда ж она сделана к богу и для бога, тогда сия бого- дышащая книга и сама стала богом. «II бог был слово», так как вексельная бумажка или ассигнация стала монетою, а завет сокровищем. Сие слово издревле сделано к богу. «Сей был искони к богу». Должно читать так: «Сие было искони к богу, сиречь слово (сей Хб–рс)». Все в нем бого- зданное и ничего нет, что бы пе текло к богу. «Все тем было…» И как в ничтожной вексельной бумажке скрывается империал [467], так в тленной и смертной сих книг сени и во мраке образов таится пречистое, пресветлое и живое. «В том жизнь была» и проч.

Предел 6–й БИБЛИЯ ЕСТЬ МАЛЕНЬКИЙ БОГООБРАЗНЫЙ МИР, ИЛИ МИРИК. МИРОЗДАНИЕ КАСАЕТСЯ ОДНОЙ ЕЕ, НЕ ВЕЛИКОГО, ТВАРЬМИ ОБИТАЕМОГО МИРА

Мойсей, ревнуя священникам египетским, собрал в одну громаду небесных и земных тварей и, придав род благочестивых предков своих, слепил книгу Бытия, сиречь мироздания… Сие заставило думать, что мир создан 7000 лет назад.

IIo обительный мир касается тварей. Мы в нем, а ой в нас обитает. Мойсейский же, символический, тайно- образный мир есть книга. Она ни в чем не трогает обитель- ного мира, а только следами собранных от него тварей путеводствует нас к ирисносущному началу единственно, как магнитная стрела, взирая на вечную твердь его.

А в том не очень нужная мудрость, чтоб знать, прежде ли создан цвет или родился гриб?..

В сем предохраняет нас само начало книги. «Вначале сотворил бог небо и землю». Говорят, что в еврейском лежит так: «Вначале сотворил бог». А дабы сие разумелось о книге, написано: «Я гиммел, ке я гарец», сиречь: «Сие небо и сию землю». Речь сия никак не пристала ко вселенскому миру. Если находится одна только земля, как прежде думали, некстати говорится: «Сию землю, сие солнце» [468].

Если же обитаемым мирам нет числа, как ныне начали думать, и тут нелепый вздор: «Сие небо!..» А другое ж, десятое, сотое, тысячное кто создал? Конечно, каждого мира машина имеет свое, с плывущими в нем планетами небо. Вот на что создана сия мироздания книга! «Небеса поведают славу божию…» Нет в ней речи, ни слова, чтоб ни дышало благовестием вечного. Во всех земли сей пределах (terminus — знамение) и во всех концах Вселенной сей выходит вещание вселюбезнейшего начала и есть земля обетованная. «Не суть речи ни слова…» и прочее.

В начале божием основал вечный сии небесные и земные твари, в сей книге для него единого собранные. «Вначале сотворил бог небо и землю». Грязь же сия и сволочь тленных фигур натаскана безобразно и беспорядочно, не имеющая вида, ни доброты. «Земля же была невидима и неустроена».

И глубокая бездна морского стечения их тьмою неудобо- разумения покрывается. «И тьма вверху бездны». И дух же божий над сею топкою тленью, как ковчег сверх всемирной воды, носится. Он сию тьму просвещает, как молния Вселенную, сходит на нее, как голубь, согревает, как кокош [469], покрывает, как орел хворостное гнездо свое, и крыльями своими ничтожное естество наше возносит в горнее и преобразовывает. «И дух божий носился по верху воды».

Вслед сего Мойсеевого предисловия начинается сотворение тварей, создание сени, делание чудес божиих, фабрика фигур его. «И говорит бог: вижу сквозь мрак присно- сущное начало и ему раболепно поклоняюся. Слышу тайный его во мне гром сей». «И говорит бог: слушай, Мой- сей! Пускай будет солнечный свет фигурою моею! Она станет показывать пальцем истину мою, сияющую в тленной вашей натуре, невероятную смертным».

«Да будет свет!» Итак, вдруг солнечный свет надел блистание славы божией и образ ипостаси его, а тлень светила сего сделалась солнцем правды и селением истины, как только вечный в солнце положил селение свое.