Сочинения в двух томах

Это письмо задержалось. Почтальон подвел. Теперь, надеюсь, оно надежно дойдет к тебе через нашего Алешу. Если ты уже описал мои новые книги, то пришли мне оригиналы. Пришли и тот мой диалог, который ты перед всеми обычно восхваляешь; пришли его вместе с оригиналами. После того как он будет переписан, я верну его тебе, если богу будет угодно. Пусть будет назван этот диалог «Марко Препростый» [1078]. Почему умолк наш Михаил? Он не пишет, не шлет очки или «скрипочку». Очевидно, он теперь захлебывается огромными придворными волнами, страдая от жары. О мир, самое несчастливое море! Счастлив тот, кто спасается от волн подобно Петру [1079]. Будем бежать от мира, пребывая в гавани и презирая обманы мира. Мир — это скупость, честолюбие, плотские наслаждения. «Сии ввергают во всегубигельство». Я желаю и молюсь, да освободит нас всех от этого десница божия.

Ваш общий брат во Христе

Господину моему отцу Якову Правицкому в Бабаях

[В с. Бабап, 1786 г.]

Дух велит мало с тобою побеседовать, дав к сему случай и время. Обещался ты меня посетить, но и письменно не воззвал ко мне и не раздражил к отзыву. Скажи мне, друг, здрав ли ты? Не вопрошаю о теле. Не потерял ли ты доселе самого себя, т. е. мыслей твоих и сердца твоего? Мысли и сердце со мною ныне, отвечаешь мне, верю. Сии же то и бедствие есть. Не могу разлучиться от того, что всегда мучит и жжет и в сем ли есть горький источник и присно- текущий вечных мучений. Не сия ли есть истинная гибель? Погубить самого себя, убежать, потеряв себя. Так и не избегнуть бед, ибо бедствие, как удица, внутри сердца увязло, сердце же всегда с человеком, и оно-то есть человек, се есть едино истинное несчастие, смерть лютая и ад; не помышляйте, что несчастие вне. В вас и в нас входящее извне не сквернит человека. Для чего же равно обратно не сказать — приходящее извне не обессчастливит? Где же и откуда? Исходящее от сердца. Те суть сквернящие. Видишь, что внутри нас счастие и несчастие, какое же есть знамение спокойного и блаженного сердца? То же, что здравия телесного. Вкуси пищу, вкушаешь сладко, сппшь и обращаешься везде весело. Вот Павел означает здравие сердца: «Радуйтесь непрестанно, о сей радости молитесь, о всем благодарите». Если такое сердце ты, тогда ты не ветхий человек и не гроб повапленный, но целый, нетленный и новый; радуйся, ибо в новый год желает тебе твой ДРУГ

Григорий Сковорода

Маначиновка, марта 6–го дня

83

Из Маначпновки, 1786, марта 20–го дня

Друг Яков, радуйся во господе!

Слышу, что нечто мне прислано от нашего Михайла. Если так и оно в твоей руке, то передай, друг, через сего письмоносца ко мне. Если господу моему угодно, помышляю посетить вас весною. Пришли, друг, также «Разговор, нареченный «Марко Препростый»». Он возвратится опять к тебе. Прочие же, как тебе угодно, или ныне, или возьмутся тогда, когда к вам приду. Наеману Петровичу мир и благословение и всем собратиям нашим иереям. Целуйте также духовную матерь мою, игуменью Марфу. Писать обленился к ней. Бог мира да будет со всеми нами! Аминь!

Тебе и всем вам истинный и неязыколъстивый друг Григорий Сковорода

Пришли, друг, лимончиков пару: да прохладится болезнь моя, или соку черносмородинного, или журавлично- ягодного, или какого-либо для чаю. Остатки горячки мучат меня. Два месяца лихорадка свирепствовала во мне. Начало и отец ее — проклятых московских печей чад. Quid est чад сей? Jocemur nonnihil: est pestis septemtrionalis. Constantinopolitana pestis necat triduo. At ilia tribus horis. Quidquid agit vulgus? Nihil est, nisi pestis et hu- leus [1080].

Господину моему иерею Якову Правицкому в Бабаях

84

Из пустыни Маначиновской, 1786 года, апреля 25

Христос воскресе!

Любезный друг и брат во Христе, Яков!

Да будет мир божий в сердце твоем и в теле!

Сей есть центр наш, и твердь, и кефа, и край, и конец, и остаток младенцам, сиречь дурачкам евангельским. Земля и пристанище среди водного тления нашего, силою и десницею вечного основанное оною: «Ею же поставил небо и основал землю», — говорит господь–вседержитель у Исаии.

Qui Christum noscit, nihil est, si cetera nescit.

Qui Christum nescit, nihil est, si cetera noscit [1081].

О сем нам нелепо ли есть похвалиться? Ей, не безумно. Omnes in se ipsis mortem vident. Nos autem — x-qv avaaxaatv [1082]. Ибо и мы воистину воскресли и живы. Аминь! Обрадовало душу мою любезное письмо твое, дышащее любовью и миром Христовым. Сей есть союз совершенства.

Старость моя обленилась посетить вас. После приду, если господь благоволит. Не печпся о «Разговоре Марке». Он всегда ваш и возвратится в твою книгохранку.