Сочинения в двух томах

Понимал все сие высокого сердца муж Авраам. Ревность его разжигалась к увпденпю божшо, а высокая ду- ina его час от часу, как орел, поднимался. «Владыка, господп, почему я должен познать новую землю?» Слушай, Авраам! «Возьми мне юницу трехлетнюю, и козу трехлетнюю, барана трехлетнего, и голубя, и горлицу — в то время узнаешь». Начал Авраам всею душою и всею собранною своею мыслию без ослабления, не давая сна умному своему оку, рассуждать: «Какая бы то нужда богу была в скотине? Да сверх того, чтоб она была трех лет. Что это? На враки похоже…» «Ах, не враки!» —бог сказует. Конечно, тайна… Но кто наставит меня? Открой очи мои, вразуми меня! В то время научусь. Авраам со временем доказал самим делом то, что у приточника: «Ищущий господа обретет разум с правдою, право же ищущие его обретут мир». И то, что Соломон же говорит: «Все творение, во всем ему роде, паки свыше преобразовавшееся, служащее свойственным твоим повелениям, пусть отроки твои сохранятся неповрежденными. Облако, осеняющее полк их из прежде бывшей воды, открытие сухой земли явилось и из моря Чермного[216] путь не возбранен, и поле злачное от волнения зельного, им же весь язык пройдет, твоею рукою сокровенные видящие дивные чудеса. Ибо как кони насытились и как агнцы взыграли, восхваляя тебя, господь, избавившего их».

К сему путп пмел уже Авраам безначальное начало, будто жезл в руках, а именно: «веровал Авраам богу». Он догадался, что дело идет не о скотине, а той теличке, о которой потомок духовный его, пророк Осия, говорит: «Ефрем, юница, наученная на то, чтобы любить прение, я же найду на доброту шеи ее, наступлю на Ефрема». И о которой его же семени Иеремия: «Слыша, слышал Ефрема плачущего, наказал меня ты, господь, и был наказан. Я, как телец, не научился». Сим именем значатся все языческого сердца люди, ничего в себе самих, кроме пепельной тленности, не разумеющие и в сей воде погрязшие, не проходя к суше.

Всех сих Иеремия, называя Египтом, называет и юницею. «Юница избрана и украшена — Египет, разорение от полуночи придет на нее, и наемники его, живущие посреди его, как тельцы тучные, питаемые в нем». Сии, уверившись на прах свой, как на надежное, что сим самым уничтожают сокровенную в прахе их божию правду, не разумея и не ища ее, упрямясь, как скот рогами своими тленными. Для того Иеремия: «Отсечен есть рог Моава, и мышца его сокрушилася». II Давид: «Все рога грешных сломлю». Да и какая нужда богу, зовущему тебя в познание свое, требовать от тебя скотов и напоминать о них? Ты-то сам и телец, и козел, и баран, и олень, и все. А иначе какая нужда была Даниилу мудрствовать о козле, поразившем барана, или барана–скопца? «И поразил барапа, и сокрушил оба рога его, и не было снлы у барана, чтобы стать против него, и поверг его на землю, и попрал его, и не было барана, избавляющегося от руки его». Какая нужда грозит богу чрез Захарию на пастырей? «Прогневалася ярость моя ц агнцов посещу; и посетит господь бог–вседержитель стадо свое, дом Иудин, и учинит его, как коня благолепного в брани своей». Баран, в котором нет ятер, не посвящается богу, так. как и прочие испорченные скоты. Не велит бог во «Второзаконии» евнуха и скопца в храм господен пускать. Но, друг мой, все сие прямо тебя, кто бы ты ни был, истины любитель, касается. Если бы ты узнал себя, в то время ты божпим, а бог твоим сделался бы: находился бы посреди дому его не скопцом или женою, каковых не велит в «Числах» и в небесный свой список ставить, но мужем, познавшим господа своего, как сам бог о своем Мойсее свидетельствует: «Раб мой Мойсей во всем доме моем верен есть. Уста к устам возглаголю ему явно и не гаданием, и славу господнюю видя, и почему не убоялись глаголать на раба моего Мойсея?»

Послушай! Вот как премудро несмысленных скотов и скопцов, не познавших истины, живописью описал Соломон! «Жена встречает его, вид имея прелюбодейный, что заставляет юных парить сердцами, окрыленная же есть и блудная, в доме же не почивают ноги ее». Вот тотчас тебе и молодчик! Се то те младенцы, не поставляемые в «Книге Чисел» в число мужей божних, хотя б они и пожилые были. А где ж она их встречает? Конечно, на улицах? Ведь слышишь, что не почивают в доме ноги ее. Слушай же далее: «И прельстит его многою беседою, сетями же уст во блуд вовлечет его, он тотчас же последует за ней, обезумев, и как вол на заколенпе ведется, и как пес на узы или как олень, уязвленный стрелою в ятра, и спешит, как птица в сеть, не ведая, что на душу свою течет».

Вот тебе и скоты, и звери, и птицы! Справься ж теперь о всех скотах, не посвящаемых богу, и увидишь, что вся та дрянь позпапПя твоего касается. Например: «Слепое, или сокрушенное, пли язык урезанный имущее и прочее — да не принесут тех господу».