Сочинения в трех томах. Том 1

— Мо постоянно находился на сцене. Он исполнял роль Духа Смерти. Но лица его вы могли не видеть, господин, потому что он выступал в больших деревянных масках. Я видел его в последней сцене, когда он исполнял танец с мечом, но тогда у него на лице был грим. Я подозреваю, что сейчас он выдает себя за одного из монахов. Это высокий широкоплечий парень довольно мрачного вида.

— Как и большинство монахов, — пробормотал Сунь. — Как я полагаю, из-за неправильного питания. А как ты намереваешься его найти, Ди?

— Именно этим и предстоит сейчас заняться, господин! — с грустной улыбкой ответил судья. — Мне не удастся завершить это дело без полного признания Мо.

Отвесив низкий поклон, он удалился. Когда он вместе с Дао Ганем и Цзун Ли выходил из комнаты, появился староста, показавшийся более встревоженным, чем обычно.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Трое мужчин вошли в храмовый зал и обнаружили там казначея, который вполголоса разговаривал с небольшой группой монахов. Увидев судью Ди, он вышел вперед и молча проводил его в боковой зал.

Труп настоятеля, покрытый куском красной парчи с вышитыми золотом даосскими символами, покоился на возвышении. Судья приподнял край покрывала. Некоторое время он вглядывался в бесстрастное лицо покойника. Когда он снова опустил покрывало, казначей прошептал:

— Четыре монаха всю ночь будут читать здесь молитвы, Ваша светлость. Староста намеревается объявить о кончине настоятеля через несколько часов, во время заутренней службы.

Судья Ди выразил соболезнование, затем снова вернулся в главный зал, где его дожидались Дао Гань и Цзун Ли. Поэт робко предложил:

— Могу ли я пригласить Вашу светлость выпить чашку чая в моей комнате?

— Я отказываюсь снова подниматься по этим лестницам! — резко ответил судья. — Прикажите одному из монахов принести большой чайник горького чая вон в то помещение!

И он проследовал в маленькую комнатку по другую сторону от главного зала. Очевидно, она предназначалась для приема гостей. Судья присел к чайному столику великолепной работы старинного мастера, из резного красного дерева. Он подал Дао Ганю знак занять место напротив. Молча судья рассматривал пожелтевшие от времени портреты с изображением даосских бессмертных, висевшие в роскошных рамах на степах. Сквозь ажурную решетку в стене над ними слабо виднелись головы больших позолоченных статуй, расположенных в алтаре полутемного храмового зала. Вернулся Цзун Ли с большим чайником в руках. Он разлил чай по чашкам. Судья пригласил к столу и его.

Потягивая чай, они слушали монотонное бормотание, доносившееся из бокового зала напротив: монахи начали читать заупокойные молитвы у тела настоятеля.

Судья Ди сидел неподвижно, откинувшись на спинку стула. Он чувствовал себя совершенно изможденным. В ногах и в спине ощущалась тупая пульсирующая боль, а в голове была странная пустота. Он пытался осмыслить обстоятельства, которые привели к убийству старого настоятеля и к самоубийству Истинной Мудрости. Ему казалось, что кое-что требует дополнительного выяснения. Существовали какие-то детали, с помощью которых можно было бы воссоздать облик Мо Мо-дэ. Только бы удалось найти правильные объяснения! Но мозги не шевелились, он никак не мог сосредоточиться. Перед его взором маячил шлем Мо Мо-дэ. Судья был абсолютно уверен, что с этим шлемом что-то не так. Мысли его начали путаться; он понял, что монотонное бормотание монахов убаюкивает его.

Подавив зевоту, он с усилием выпрямился на стуле, затем, опершись локтями о стол, принялся рассматривать своих компаньонов. Вытянутое лицо Дао Ганя, как всегда, было бесстрастным. Цзун Ли выглядел абсолютно усталым: голова его бессильно повисла. Судья подумал, что теперь, когда под действием усталости поэт лишился своего обычного высокомерия, он уже не казался столь отталкивающим. Допив чай, судья обратился к нему:

— Поскольку теперь вы выполнили завет покойного отца, не мешало бы вам приступить к серьезному изучению конфуцианских канонов, чтобы подготовиться к государственным экзаменам, Цзун Ли. Вы еще сможете доказать, что являетесь достойным сыном вашего выдающегося отца! — Он сдвинул шапочку на затылок и бодрым тоном продолжал: — Сейчас же нам следует договориться, как лучше поймать Мо Мо-дэ и спасти его возможную жертву. Он должен будет признаться, где он скрывает однорукую женщину и кто она такая.

— Однорукая женщина? — удивленно переспросил Цзун Ли.

— Да, — подтвердил судья и пристально на него посмотрел. — Вам не доводилось встречать здесь такую?

Цзун Ли покачал головой:

— Нет, господин, я провел здесь более двух недель, но даже не слышал ни о какой однорукой женщине. Разумеется, — добавил он с ухмылкой, — если вы не имеете в виду ту статую в Галерее Ужасов.

— Какую статую? — теперь была очередь судьи удивляться.