Сочинения в трех томах. Том 3

До сих пор англичане и калифорнийцы даже и не подозревали, что им предстоит встретиться. Холм все еще разделял их. Пешеходы взбегали на гору приблизительно с такой же быстротой, как и лошади. Словно актеры, не считающие нужным стараться для пустого зала, оба кабальеро в роскошных мангах перешли с галопа на спокойную рысь. На лицах их появилось выражение еле сдерживаемого торжества. В эти минуты они были похожи на притворно скромных матадоров, склоняющих обагренные кровью копья перед улыбающимися в ложе красавицами. Моряки карабкались вверх гораздо менее церемонно. Радуясь возможности расправить онемевшие члены, они весело шли вперед. Настроение у них было повышенное. Они без умолку болтали и смеялись, точь-в-точь как школьники, совершающие праздничную прогулку.

Внезапно глазам их открылся дом, и они в смущении замолкли, увидев над перилами террасы две знакомые женские головки. Обе молодые девушки смотрели в их сторону.

В тот же самый момент всадники тоже увидели и дом, и азотею, и женские головки. Они увидели также, что лица очаровательных сеньорин обращены не в их сторону и что внимание девушек чем-то отвлечено.

Оба кабальеро почувствовали себя глубоко обиженными. Неужели все эффектные номера, которым позавидовал бы самый искусный наездник, не произвели должного впечатления? Что заинтересовало сеньорит? Какой-нибудь нозый корабль, появившийся в заливе? Игра света и тени на воде?

Так или иначе, столь небрежный прием не обещал ничего хорошего. Разочарованные Кальдерон и Лара с недоумением посмотрели друг на друга. Но не успели они заговорить, как ответ на их молчаливый вопрос предстал перед ними в образе двух английских моряков.

Как и они, Кроуджер и Кедуолладер добрались до вершины холма и повернули к гасиенде. Через несколько мгновений все четверо неизбежно должны были встретиться у ворот.

— Это те самые офицеры, о которых я говорил тебе! — вполголоса сказал Кальдерон, обращаясь к Ларе.

— Это наши соперники, Нед! — шепотом сообщил Кедуолладер Кроуджеру. — По-видимому, они едут в гости к нашим сеньоритам.

Лара ничего не ответил Кальдерону. Кроуджер не обронил ни слова в ответ на сообщение Кедуолладера. На разговоры не было времени. Все четверо приближались к воротам. Калифорнийцев отделяло от англичан несколько десятков футов.

Все четверо приблизились к воротам одновременно и одновременно остановились. Все четверо смотрели друг на друга и молчали. Но взгляды бывают иногда красноречивее слов. Глаза соперников горели ревностью и еле сдерживаемым бешенством.

Кто же первым войдет в ворота? Некоторое замешательство, обнаруженное как всадниками, так и пешеходами, объяснялось не вежливостью, а злобой. Калифорнийцы поглядывали на англичан презрительно, гневно, вызывающе. У них был такой вид, словно они готовились ринуться вперед и растоптать врагов копытами своих лошадей. По всей вероятности, им действительно хотелось это сделать. Но моряки были вооружены. Кроуджер взял с собой пистолет. На боку у Кедуолладера висел кортик.

Несколько долгих мгновений стояли соперники друг против друга, не отступая ни на шаг и не обнаруживая желания двигаться дальше. Самый воздух вокруг них казался насыщенным электричеством. Достаточно было малейшей искры, чтобы вспыхнул ужасающий пожар. Роль искры могло бы сыграть простое слово. Если бы кто-нибудь произнес его, двоим из четверых не удалось бы войти живыми в сад дона Грегорио.

Но это слово осталось непроизнесенным. Молчание нарушил Кроуджер, обратившийся к Кедуолладеру с громким замечанием, не имевшим как будто никакого отношения к задержавшимся на дороге всадникам.

— Пойдем же, Вилли! Нам предстоит нечто гораздо более приятное, чем бессмысленное торчание на одном месте. Вперед, дружище!

Эти несколько фраз разрубили гордиев узел. Проскользнув в ворота, оба моряка очутились на аллее, ведущей к дому. Сеньориты все еще стояли на верхней террасе. Глядя прямо в глаза Кармен, Кроуджер достал из кармана прядь светлых волос и прикрепил ее к своему кепи. Она рассыпалась по его плечу, словно водопад из расплавленного золота. Кедуолладер тотчас же последовал примеру друга; его нежного юношеского лица коснулись шелковистые локоны, иссиня-черные, как вороново крыло. Сеньоритам на азотее это очень понравилось. Они не замедлили наградить усердие своих поклонников. Руки их одновременно поднялись к шляпам. В следующее мгновение моряки ахнули от восторга. На токилье Кармен появилась прядь темных, а на токилье Иньесы — прядь светлых кудрей.