Сочинения в трех томах. Том 3

Антонио Лантанас принадлежал к числу типичных испано-американских моряков и относился к превратностям судьбы с чисто фаталистическим равнодушием. Даже столь важное событие, как повальное бегство всей команды, не вывело его из состояния душевного равновесия. Он покорился своей судьбе со смирением, которое показалось бы всякому английскому или американскому шкиперу непонятным и возмутительным. Надвинув на лоб широкополую соломенную хипихаповую шляпу, защищавшую от палящих лучей солнца его худощавое смуглое лицо, он целыми днями слонялся по палубе или стоял на шканцах. Единственным занятием его было свертывание тех бесчисленных сигарет, которые всегда торчали у него изо рта. Некоторое разнообразие в эту монотонную жизнь вносилось только регулярными трапезами и игрой с обезьянами. Оба орангутанга, самец и самка, отличались необыкновенной живостью и смышленостью. Капитан Лантанас любил наблюдать за ними и от нечего делать совал им в нос зажженные сигаретки. Гримасы боли, с которыми обезьяны в таких случаях отскакивали от него, вызывали в капитане припадки ребяческой веселости.

В кают-компанию он спускался аккуратно три раза в день: к завтраку, обеду и ужину. Накормив его, кок-негр, который смело мог поспорить чернотой с выбленочными тросами, предавался такой же праздности, как и он. Ничто не побуждало этих людей к деятельности. Потребность в работе была в них абсолютно атрофирована. Так же как и его хозяин, негр находил величайшее удовольствие в игре с обезьянами.

Каждый день шкипер садился в гичку и собственноручно доставлял свою персону на берег, не для того, чтобы поискать там матросов, — он знал, что поиски такого рода оказались бы тщетными, — а для того, чтобы скоротать время. Правда, матросов в Сан-Франциско было сколько угодно: одни из них целыми бандами шатались по улицам, другие сидели в тавернах и ресторанах. Однако все эти матросы пресерьезно считали себя «занятыми». Они находились на пути к богатству или страстно мечтали о нем. Среди них не нашлось бы ни одного, который согласился бы поступить на судно дальнего плавания, не потребовав за это вознаграждение, значительно превышавшего всю наличность его владельца.

Являясь не только полноправным хозяином, но и единственным владельцем своего корабля, чилийский шкипер решил спокойно сидеть на месте и ждать лучших времен. Ведь жизнь ежедневно меняется! Рано или поздно наступит день, когда матросы станут более сговорчивы. О том, когда именно может наступить этот благословенный день и когда наконец расправит «Кондор» свои паруса для путешествия в Вальпараисо, капитан Лантанас не имел ни малейшего понятия.

В Сан-Франциско он ездил исключительно для того, чтобы поболтать со шкиперами, находившимися в том же бедственном положении, что и он. Эти спокойные, неторопливые разговоры за стаканом вина доставляли ему большое удовольствие.

В один прекрасный день капитан Антонио Лантанас отказался от обычной поездки на берег и остался у себя на корабле, поджидая гостя, письменно предупредившего его о своем появлении.

Несмотря на то что Сан-Франциско чрезвычайно быстро американизировался, несмотря на то что в нем ежедневно выходило несколько газет на английском языке, маленькая испанская газета «Новости дня» все еще продолжала влачить свое жалкое существование. В этой-то газетке капитан Лантанас и поместил объявление, гласившее, что судно, направляющееся в Вальпараисо и собирающееся зайти в несколько портов (в том числе и в Панаму), готово захватить с собою известное количество груза и пассажиров. Желающим получить более подробные сведения предлагалось обратиться к морскому агенту, дону Томасу Сильвестру. В ответ на помещенное в «Новостях дня» объявление капитан Лантанас получил письмо от некоего сеньора, уже сговорившегося с агентом и обещавшего прибыть на корабль ровно к двенадцати часам дня.

Чилийский шкипер весьма мало интересовался и главным калифорнийским портом, и его обитателями. Тем не менее он имел уже некоторое представление о своем корреспонденте. Дон Томас сообщил, что джентльмен, выразивший желание войти с ним в непосредственные переговоры, очень богат и является обладателем большой площади земли, граничащей с постепенно расширяющимся городом и оттого сильно возросшей в цене. Что именно было нужно от него видному калифорнийцу, Лантанас, разумеется, не знал. Этого не знал и Сильвестр. Джентльмен, откликнувшийся на публикацию, заявил, что изложит свое дело только капитану, да и то при личном свидании.