Сочинения великих итальянцев XVI века

В стремлении к славе и высокому совершенству ему не было равных, и порицать его можно лишь за то, что это стремление распространялось и на маловажные дела, так что даже в стихах, играх и упражнениях он не желал, чтобы какой-нибудь флорентиец с ним соперничал или ему подражал, и негодовал на тех, кто ему не уступал; также и в делах великих это стремление его было чрезмерным, ибо он хотел состязаться решительно во всем со всеми государями Италии, что весьма не нравилось синьору Лодовико[184]. И тем не менее в общем такое стремление похвально; оно и послужило причиной того, что всюду, и даже за пределами Италии, его славное имя снискало известность, ибо благодаря именно Лоренцо все наиболее выдающиеся искусства и доблести процветали в то время во Флоренции больше, чем в любом другом городе Италии. Преимущественно для изучения словесности он воссоздал в Пизе высшую школу[185], а когда ему доказали, что по многим причинам ее не могло посещать такое же число учащихся, как в Падуе и Павии[186], он ответил, что вполне достаточно, если пизанская Коллегия лекторов превзойдет все остальные. Недаром в его время за огромное вознаграждение там читали лекции все наиболее выдающиеся и знаменитые люди Италии, и он не жалел ни расходов, ни труда, чтобы заполучить их; во Флоренции также процветали занятия латинской словесностью под руководством мессера Аньоло Полициано[187], греческим языком — под руководством мессера Деметрио[188] и затем Ласкариса[189], занятия философией и свободными искусствами — под руководством Марсилио Фичино[190], маэстро Джорджо Бениньо[191], графа делла Мирандола[192] и других выдающихся людей. Лоренцо способствовал расцвету поэзии на итальянском языке, музыки, архитектуры, живописи, скульптуры и вообще ремесел и искусств, произведения которых наполнили город; успех этот был достигнут и благодаря тому, что сам Лоренцо, весьма разносторонне одаренный, умел оценить и отличить наиболее талантливых людей, в результате чего все состязались друг с другом, лишь бы доставить ему удовольствие. Он с бесконечной щедростью в избытке наделял деньгами способных людей и снабжал всем необходимым для занятий; так, например, чтобы создать греческую библиотеку, он послал в Грецию на поиски хороших книг древних авторов Ласкариса, ученейшего человека, преподававшего греческий язык во Флоренции.

Благодаря этой щедрости Лоренцо получил свое прозвище[193] и приобрел дружбу у государей также и вне Италии. Он не упускал случая привлекать к себе знаменитых людей, поражая их своим великодушием, что для него было связано с огромными расходами и ущербом; так как он увеличивал траты на торжества и подарки, а тем временем в Лионе, Милане, Брюгге и других местах, где он вел торговлю и имел счета, его прибыли падали и ими распоряжались нечестные люди вроде Лионетто деи Росси[194], Томмазо Портинари[195] и им подобных, ибо сам он не разбирался в торговле и не интересовался ею, подчас дела его оказывались в таком беспорядке, что он был близок к банкротству и вынужден был прибегать к денежной помощи друзей, а также черпал из городской казны. В 1478 году он занял у сыновей Пьерфранческо де'Медичи[196] шестьдесят тысяч дукатов и, не имея возможности вернуть эту сумму, назначил им с этого года постоянный доход с Кафаджоло[197] и своих владений в Муджелло[198]. Он приказал, чтобы в той войне[199] солдатам выплачивал жалованье банк Бартолини, в управлении которым он участвовал, и по его воле из их жалованья удерживалось около восьми процентов, что приносило ущерб коммуне: ведь у кондотьеров[200] так мало людей оставалось на службе, что коммуне приходилось пополнять их ряды, заключая договоры с большим числом людей. Так время от времени он пользовался общественными средствами для обеспечения собственных нужд, а последние часто были столь велики, что в 1484 году во избежание банкротства он вынужден был взять в долг у синьора Лодовико[201] четыре тысячи дукатов и продать за такую же сумму дом в Милане, подаренный его деду Козимо герцогом Франческо[202], что, надо думать, Лоренцо сделал не без сожаления, если вспомнить о его пристрастии к роскоши. Видя, что торговые дела не приносят дохода, он решил обогатиться, скупив земли на сумму в пятнадцать или двадцать тысяч дукатов и расширив таким образом свои владения в Пизе, которые, должно быть, стоили десять тысяч.