Сочини что-нибудь

Помадка весь день простояла на столе при комнатной температуре, не накрытая, и аппетитней от этого не стала. Майли, впрочем, забрала ее домой. Было бы неучтиво выбросить ее в мусорку прямо там, в комнате отдыха.

Остальные получили баночки орехов макадамии и смешные носки до колен с изображением северного оленя. Дебора, получив «теннисный» браслет с бриллиантами, никого, впрочем, не одурачила. Только Дебора любила Дебору так сильно. Майли не стало спокойнее, когда Девон прислал ей сообщение со ссылкой на мексиканский сайт, где можно было заказать яйца ленточных червей. Их присылали в конверте, как невидимый порошок, добавляемый толстяками в еду – чтобы потерять лишний вес.

Добавляемый в еду… Как ириски – в помадку, когда она остыла, и яйца паразитов в ней не погибнут.

Еще Девон прислал ссылку на сайт больницы, где бесплатно проверяют на рентгене сладости на Хеллоуин. Девон посоветовал сохранить немного помадки на случай, если кто-то из попробовавших ее умрет.

На следующий день Майли нашла у себя в закутке коробку из-под обуви, а в ней – шапочку ручной вязки. Широкие полосы розового перемежались с полосами мандаринового и черного. Одним словом – ужас. Шапка напомнила Майли одно событие из детства: когда ей в школе надели колпак дурака, и он накрыл ей голову до самых плеч.

Девон был тут как тут.

– По ходу, Санта решил, что голова у тебя – как арбуз.

Тем же вечером он наведался к Майли в гости. Принес микроскоп, предметные стекла и журнал патологоанатома. Все это он купил для курсов в местном колледже. Натянув резиновые перчатки, Девон скальпелем сделал тончайший надрез на кусочке помадки. По ходу дела он высказывал соображения: основных подозреваемых три. Дебора – самый очевидный. Евреи Рождество терпеть не могут. Если верить хотя бы половине того, что написано про жидов в Интернете, то они большую часть своей жизни травят гоев.

Латрей? Латрей вообще не в восторге от белых. Третий подозреваемый – Тейлор. Тейлор из отдела косметики. Он только притворяется, будто любит девчонок, и Майли – женщина, наделенная природными чарами, – первый кандидат в жертвы его ненависти.

Каждый год, как пересказывали эту историю, администратор пояснял:

– Санта и впрямь оказался тайным.

Тогда все тоже брали по листочку, писали на нем свое имя и кидали в шляпу. После шляпу пускали по кругу, и каждый вытягивал бумажку, не называя имени. Никто не знал, кто станет его тайным Сантой. Что еще хуже, в комнате отдыха не было камер видеонаблюдения, ведь некоторые там же и переодевались.

Девон принюхался к помадке и покачал головой. Сказал: воображение тут ни при чем, помадка и правда пахнет подозрительно. Да какой там подозрительно! Ее словно из жопы достали. Ириска – это так, уловка, чтобы замаскировать общую говнистость «вкусняшки». Уродская шапочка – очередной маневр, призванный публично унизить Майли. Девон насмотрелся сериала «Место преступления» и знал: улики нужно просвечивать рентгеном. Один кусочек помадки он отнес в лабораторию при колледже, другой – в «неотложку» и попросил проверить его на рентгене. Это ничего не дало, и тогда он предложил сделать КТ. План страхования Майли не предусматривал диагностических тестов сладостей, и это обошлось бы ей в круглую сумму.

Оно того не стоило, а на помадке все равно остались отпечатки пальцев. Большая часть «пальчиков» принадлежала самой Майли и Девону, однако имелись и частичные следы, в рисунке которых преобладали завитки, не дуги. Возможно, заключил Девон, над сладостью поработал некто с африканскими корнями. Еще Девон поместил кусочки помадки в чашки Петри. Не исключил он и вшей, и следы мочи. Первым делом на курсах криминалистики его научили: все люди – с отклонениями.

Кроме Девона, никто не видел, как Майли открыла подарок с вязаным колпаком дурака, вот она и упаковала его обратно, передарила. На следующий день Тейлору достался в подарок сертификат в магазин «Джаст фо фит», кому-то еще – плюшевый мишка, который хихикал, стоило надавить ему на пузико. В кубике у Майли лежал очередной подарок. Однако на сей раз она не стала его вскрывать – позвала сперва Девона. Тот надел резиновые перчатки и, словно сапер, потрогал сверток. Подцепив его кончиками пальцев, отнес в машину к Майли. После работы, когда на парковке больше никого не осталось, они опустили подарок на землю и надрезали упаковку опасным лезвием. Бумажный сверток раскрылся как цветок, явив… нечто.

В свете фонарей это походило на блюдо с насекомыми. Точнее, с личинками. Слой червей, спрессованных на прямоугольном подносе с серебряной окантовкой.

Первым тишину нарушил Девон:

– Это ты.

Майли пригляделась. Задувал ледяной декабрьский ветер.

Затянутым в латекс пальцем Девон очертил силуэт на поверхности загадочного подарка.

– Твой нос… твои губы…

Пораженная, Майли только качала головой.

Наконец Девон подсказал:

– Макароны.

И правда. Кто-то потратил часы, если не дни, свободного времени раскрашивая рожки и склеивая из них картину, портрет. А то, что Майли приняла за поднос, оказалось рамкой. Кто-то составил мозаичный портрет Майли.