Social Justice Fallacies

Дело даже не в том, истинно или ложно то, что внушается. Даже если предположить, что все, что сегодня внушают студентам, - правда, сегодняшние вопросы отнюдь не обязательно совпадают с теми, что могут возникнуть в течение полувека или более жизни, которая предстоит большинству студентов после завершения образования. Какая им тогда польза от правильных ответов на вчерашние вопросы?

Для того чтобы разобраться в новых спорных вопросах, им понадобится образование, которое даст им интеллектуальные навыки, знания и опыт, позволяющие противостоять противоположным взглядам и анализировать их, подвергать их тщательному и систематическому анализу. Это именно то, чего они не получают, когда им внушают то, что сегодня в моде.

Такое "образование" готовит целые поколения к тому, чтобы стать легкой добычей для ловких демагогов, которые придут с риторикой, способной манипулировать эмоциями людей. Как сказал Джон Стюарт Милль давным-давно:

Тот, кто знает только свою собственную сторону дела, мало что понимает... Недостаточно также услышать аргументы противников от своих собственных учителей, изложенные так, как они их излагают, и сопровождаемые тем, что они предлагают в качестве опровержений. Это не тот путь, который поможет ему понять аргументы или привести их в реальный контакт с его собственным разумом. Он должен иметь возможность услышать их от людей, которые действительно верят них; которые защищают их всерьез и делают для них все возможное. Он должен знать их в самой правдоподобной и убедительной форме...

То, что описал Милль, - это именно то, чего не получает большинство студентов сегодня, даже в самых престижных учебных заведениях. Скорее всего, они получают готовые выводы, надежно защищенные от вторжения других идей или фактов, не согласующихся с преобладающими представлениями.

В преобладающих повествованиях нашего времени чужая удача - это ваша неудача, и это "проблема", которую нужно "решить". Но если кто-то, пусть и незаслуженно, приобрел знания и проницательность, которые можно использовать для разработки продукта, позволяющего миллиардам людей по всему миру пользоваться компьютерами - не зная ничего о специфике компьютерной науки, - это продукт, который может с годами добавить триллионы долларов богатства к существующему мировому предложению богатства. Если производитель этого продукта станет мультимиллиардером, продав его этим миллиардам людей, это не сделает этих людей беднее.

Люди вроде британского социалиста Джорджа Бернарда Шоу могут сетовать на то, что производитель этого продукта не обладает ни академической квалификацией, ни личными достоинствами, которые Шоу приписывает себе и таким же, как он. Но это не то, за что платят покупатели компьютеризированного продукта своими собственными деньгами. Также не очевидно, почему стенаниям третьей стороны должно быть позволено влиять на сделки, которые не приносят третьей стороне никакого вреда. Не внушает оптимизма и общий послужной список упреков третьих лиц.

Все это не означает, что бизнес никогда не делал ничего плохого. Святость не является нормой в бизнесе, так же как и в политике, в СМИ или в академических кампусах. Именно поэтому у нас есть законы. Но это не повод создавать все более многочисленные и масштабные законы, чтобы передать все больше власти в руки людей, которые не платят никакой цены за то, что они не правы, независимо от того, насколько высокую цену платят другие люди, подчиняющиеся их власти.

Такие скользкие слова, как "заслуга", имеющие многозначное и противоречивое значение, могут затруднить четкое понимание сути проблем и тем более путей их решения.

Расизм

"Расизм - возможно, самое сильное слово в словаре социальной справедливости. Нет никаких сомнений в том, что расизм причинил огромное количество ненужных страданий невинным людям, сопровождаясь такими неописуемыми ужасами, как Холокост.

Расизм можно сравнить с какой-нибудь смертельной пандемической болезнью. Если это так, то, возможно, стоит задуматься о последствиях различных способов реагирования на пандемии. Мы, конечно, не можем просто игнорировать болезнь и надеяться на лучшее. Но мы не можем впадать и в противоположную крайность, жертвуя всеми другими проблемами - в том числе другими смертельными заболеваниями - в надежде снизить смертность от пандемии. Например, во время пандемии Ковид-19 смертность от других болезней возросла, потому что многие люди боялись посещать медицинские учреждения, где они могли заразиться Ковидом от других пациентов.

Даже самые страшные пандемии могут утихнуть или прекратиться. В какой-то момент постоянная озабоченность пандемическим заболеванием может привести к еще большим опасностям и смертям от других болезней, а также к другим жизненным стрессам, вызванным продолжающимися ограничениями, которые, возможно, и имели смысл, когда пандемия была в силе, но после нее оказались контрпродуктивными в чистом виде.