Socol`ы отца народов

Помимо новины Крюковой, открытию полярной станции посвящено еще три новины: «Былина о героях» В.В. Адамова,⁹ «Сказ о полярных летчиках» М.Р. Голубковой, «Советские соколы» И.В. Ольховского.¹⁰ Если из восьми стихотворений об открытии полярной станции летчики сравниваются с соколами только в двух, то у «советских сказителей» это сравнение присутствует в каждом тексте. В трех из четырех новин соколы названы «ясными», в то время как в стихотворениях и газетных статьях этого эпитета нет. 12—14 июля 1937 г. был совершен второй беспосадочный перелет через Северный полюс под командованием М.М. Громова. Несмотря на значительное количество поздравлений на страницах газет, экипажу Громова посвящено всего два стихотворения. В «советском фольклоре» эта экспедиция вообще не фигурирует. Еще до возвращения Громова в третий беспосадочный перелет вылетел экипаж С. А. Леваневского. Летчики отправились в путь 14 августа, но на следующий день связь с самолетом оборвалась. Этот полет уже не вызвал в советской прессе такого оживления, как старты Чкалова и Громова; Леваневского соколом не называли. Однако об этой экспедиции упоминается в «Советских соколах» Ольховского, а также в причитании, записанном от С.В. Якушевой:

Что погинуло шесть летчиков

Вместе с соколом Леваневским.¹¹

Заканчивается плач утверждением, что дети героических летчиков сменят на работе родителей и станут «гордыми соколами победными». Еще одним значимым для «советского фольклора» событием, связанным с жизнью авиации, стала гибель Чкалова во время испытательного полета 15 декабря 1938 г. На следующий день сообщение о смерти летчика появилось в советских газетах, где его называли «сталинским соколом», «гордым соколом», «сталинским питомцем», «гордым соколом сталинской авиации», «богатырем», «большевистским рыцарем культуры и прогресса». Сразу же появились и поэтические отклики на смерть аэронавта. А в декабре того же года были записаны первые плачи по Чкалову от А.М. Пашковой, А.Т. Конашковой, Ф.И. Быковой. А.М. Пашкова называет Чкалова в плаче и «сталинским», и «ясным» соколом:

Повырвала смертушка

Как из сталинских из соколов

Человека самолучшего,

А Валерия да Чкалова

Не страшился наш ясён сокол

Перелетушков-то дальних.¹²

А.Т. Конашкова называет Чкалова героем, депутатом и богатырем, однако с соколом не сравнивает. Нет таких сравнений и в плаче Ф.И. Быковой, а также в плаче Е.С. Журавлевой, записанном в мае 1939 г. В причитании А.В. Ватчиевой Чкалов фигурирует как «гордый сокол, всем любимый нам», «сталинский» и «ясный сокол»; заканчивается плач славословием Чкалову, научившему многих летчиков, которые будут летать по воздуху «бесстрашными соколами». М.В. Работягова, оплакивая летчика, называет его «сокол Чкалов наш, молодой орел», повествуя о перелете Чкалова через полюс, сообщает, что он «пролетал впервой гордым соколом».¹³ В «плаче-сказе» П.С. Губиной «Памяти Чкалова»¹⁴ летчик тоже именуется и соколом, и орлом, однако эта исполнительница, в отличие от Работяговой, использует сочетание «ясный сокол». Так же называют Чкалова А.Е. Суховерхова в сказе «Он родился с крыльями сокола»¹⁵ и А.М. Пашкова в новине о папанинцах:

Пролетал только советский наш ясён сокол

А Валерий Чкалов да свет Павлович.¹⁶

Несколько «советских плачей» было посвящено другим катастрофам в истории советского воздухоплавания конца 1930-х гг.

Так, в феврале-марте 1938 г. Е.А. Кокуновой был сложен плач-сказ о гибели дирижабля «СССР В-6», в июле 1938 г. от Ф.И. Быковой был записан плач «Поломался самолет героев-летчиков», посвященный, по всей видимости, гибели самолета «СССР Н-212». Здесь используется орнитоним, ранее не встречавшийся в советских плачах и новинах о летчиках:

А летели они белой лебедушкой,

Белой лебедью по поднебесью.

11 мая 1939 г. при испытании самолета разбились А.К. Серов и П.Д. Осипенко. Это событие получило широкий отклик в советской прессе. На страницах газет публиковались некрологи погибшим, где летчиков часто называли соколами. В июне того же года от Е.С. Журавлевой был записан плач по Серову и Осипенко. Сказительница Е.С. Журавлева называет обоих летчиков «ясными соколами», а Полину Осипенко еще и лебедью:

Как не стало у нас, у бедных,

Как двух соколов да ясныих

Уж как поднебесной крылатой лебедушки

Как Осипенко Полины Денисовны.