Содержанка

Потому что отец должен выбирать сына. Не наоборот, Алексей стоял там и ждал, что отец выберет его, но Йене не сделал этого. Он даже не узнал его. Это не должно было иметь значения, но имело. Алексей еще долго смотрел на мертвые тела, пробормотал молитву, которую помнил с детства, потом сел в «НАМИ» и завел мотор. Затем, немного подумав, вернулся к ближайшему трупу. Это был совсем молоденький белобрысый солдатик. Со стороны могло показаться, что он мирно спит, но дыра в груди выдавала страшную правду. Алексей поднял его, усадил в машину на переднее пассажирское сиденье и, выкрутив руль, поехал между деревьями вокруг поваленной сосны. Снова выехав на дорогу, он направился на север, в сторону кирпичной стены и скрывавшегося за ним монстра.

— Выйти из машины! — гаркнул караульный, выскочив навстречу машине.

Глаза у него возбужденно бегали.

Алексей вышел.

— Ты что, сынок, не видишь, к кому обращаешься?

Солдат окинул взглядом элегантную форму стоявшего перед ним полковника и нервно втянул голову в воротник грубой шинели.

— На. — Алексей ткнул охраннику под нос документы Малофеева. — У меня сообщение от полковника Тарсенова. В лесу на дороге я наткнулся на целое побоище. Что туту вас, черт подери, происходит? У меня в машине раненый, так что давай открывай ворота. Да живее, живее!

— Есть, товарищ полковник.

Солдат козырнул и бросился выполнять приказ.

Ворота отворились.

Чан накрыл ветками колючую проволоку у основания стены. От свежего острого запаха сосновой смолы Лиде вспомнилось прошлое Рождество и мать.

— Почему не перерезать проволоку? — шепотом спросила она.

— Она может быть под сигнализацией.

К комплексу они подошли с задней стороны, где лес ближе всего подступал к расчищенной территории и куда реже всего попадал свет прожекторов. Покончив с приготовлениями, Чан на какое-то время замер, устремив прикрытые глаза на стену. Лида услышала, как он глубоко вздохнул, собирая энергию, но не поцеловала его на прощание и не сказала, что любит его. Если бы она это сделала, его боги поняли бы: она знает, что он не вернется, а ей этого не хотелось. Попков шумно перебрался через ветки, погнув проволоку, и встал спиной к стене, сложив лодочкой руки перед собой. Лида была рада, что казак был здесь, хоть и боялась за него и за его рану, которую заштопала Елена.

— Готов? — спросил он.

Чан выдохнул последний раз, и Лида поняла, что сейчас он двинется. Сердце ее бешено забилось, но тут, к ее удивлению, Чан медленно повернул к ней голову так, будто решил посмотреть на нее в последний раз.

— Лида, — тихо произнес он, — оставайся здесь. Я хочу пойти к твоему отцу, зная, что ты в безопасности.

Она приблизилась к нему, но только на один шаг. Она не прикоснулась к нему. Сделай она это — и уже не смогла бы отпустить его.

— Я с тобой в безопасности.

— Там слишком опасно.

— Я бы прикрывала тебя.

— А кто бы прикрывал тебя?

— Но я умею быстро двигаться. Я бы могла…

— Нет, Лида. Оставайся здесь.

Ветер прошуршал в сосновых иголках шепотом ночных духов, и тьма сделалась тяжелее листа стали. Какое-то время они ничего не говорили. Вслух. Потом Лида подалась к нему, остановилась передним так близко, что почувствовала его чистый мужской запах пота, смешанный с сырым запахом земли и сосновой смолы на его одежде. Она услышала его напряженное дыхание.

— Пожалуйста, любимый, — прошептала она, — не требуй от меня этого.

Он коснулся ее волос, и она прижала голову к его руке. Они стояли так, пока Попков не пробурчал снова:

— Готов?

Чан опять сосредоточился на стене.

— Готов.

У Чана это вышло на удивление легко. Он дождался, пока луч прожектора, скользнув по выбранному месту, направится в другую сторону, запрыгнул на сложенные руки Попкова, а потом точно взлетел по стене, извиваясь всем телом, и, как кошка, опустился на ноги по ту сторону укрепленной наверху грозной колючей проволоки. Там он снял с плеча моток веревки, размотал и привязал ее посредине к металлическому креплению, по которому проходила колючка. Один конец он сбросил Попкову, а второй опустил за стену. К тому времени, когда луч прожектора вернулся к этому участку стены, Чана на ней уже не было, и Лида снова смогла дышать.

Дернув любовно казака за бороду, она вскарабкалась ему на плечи и взялась за решетку. Перебирая руками, она начала подниматься, проклиная в душе неудобные юбки. В ловкости ей было не сравниться с Чаном. Лида почувствовала, что шип на проволоке сорвал кусочек плоти с ее пальца. Но, оказавшись наверху, увидев раскинувшийся перед ней погруженный в полутьму комплекс и темнеющую так близко махину ангара, она неожиданно почувствовала себя очень уверенно. Страх, волнение, дрожь — все это исчезло. Наконец-то она достигла, чего хотела. Где-то здесь находился ее отец.

— Лида, — раздался снизу едва слышный голос.

Луч прожектора был уже близко. Ветер кусал ее щеки. Бесшумно она соскользнула вниз по веревке и припала к земле рядом с Чаном. Он схватил ее руку, и они побежали.