Содержанки

Мы втроем уже третий час сидим в нашем любимом кафе на «Кропоткинской», но не у одной из нас пока не возникло желания покинуть сии гостеприимные стеклянные стены. От стекла ощутимо холодило. По ту сторону «аквариума» идет мерзкий дождь со снегом, ветер раскачивает ветки давно уже полысевших деревьев. Картина не поражает красотой, но все равно завораживает. Если ты живешь в Москве, то должен научиться любить серый цвет и мрачную силу холодного климата. Я и сама такая же точно – мрачная, в постоянном сплине и раздаю холодные поцелуи и ледяные объятия Снежной королевы. Москва мне комплементарна.

– Про золотую медаль я не знаю.

– Ты вообще не так-то и много знаешь об отце своего будущего ребенка, – брякнула я из вредности.

– Я знаю достаточно, – уперлась Даша.

Марина растерянно посмотрела на меня. Она бы хотела, чтобы я была более радостной и менее циничной. Она намного больше меня вошла в роль будущей тетушки. Она уже успела подарить Дашке какие-то нелепые, но модные штаны для беременной, которые на поверку оказались Дарье маловаты уже сейчас – когда ее беременности всего четыре месяца.

– Дашу сейчас нельзя нервировать, – добавила Марина.

– Думаю, сама ситуация уже достаточно нервозная. – Я пожала плечами и предоставила им и дальше копаться в моем IPad и выписывать оттуда телефоны и адреса всех вузов нашего гостеприимного города. Оказалось, что сегодня в Москве можно получить образование в каком-то сумасшедшем количестве учебных заведений. На то, чтобы просто их все обзвонить, не хватит и двух сроков беременности. А учитывая, что мало какой секретарь деканата после Дашкиных объяснений побежит искать нужного студента, ситуация с поисками могла растянуться на долгие годы.

– Кстати о нервах, – вдруг улыбнулась Марина. – Я договорилась, чтобы вам сделали УЗИ. Сможете в среду?

– УЗИ? – подняла я бровь.

Дашка тут же побледнела. Медицинских процедур она боялась с детства. Впрочем, это довольно типично для русского человека. Кто же от докторов ждет хорошего? Туда ходят либо за справками, либо когда тяжело больны – никак иначе. О таких чудесах, как диспансеризация или профилактический осмотр, наш человек и думать боится. Доктор – он из тех, из вражеских окопов. Это мы-то тут, под деревом сидим, никого не трогаем, в домино играем. А там, по ту сторону баррикад они – власть. Полиция, участковые, сотрудники налоговых служб, судебные приставы. И врачи каким-то странным, необъяснимым образом тоже попали туда, хотя вроде бы и не должны. Может, потому что пишут справки и больничные дают. А может, потому что к ним огромные очереди. А куда у нас всегда очереди? В кабинеты власти, конечно.

– Ну девочки, вы что! – возмутилась Марина. – Нельзя же ее вообще не показывать врачам!

– Но я себя хорошо чувствую, – немедленно ощетинилась Даша.

– Я же договорилась, и потом, Архипов – очень хороший доктор. Нужно и анализы сдать, и чтобы тебя взвесили. Да что я говорю, вы же ничего не понимаете в этом. Тоже мне матери!

– Марина права! – вмешалась я, стараясь говорить так, чтобы голос мой не дрожал. Получалось у меня это плохо. Как у всякого преступника, у меня сдавали нервы. – Нужно начинать этим заниматься. И уж лучше у хорошего и знакомого доктора, чем у абы кого.

– Ты еще скажи, что хочешь в районную консультацию. Там с тебя денег втрое сдерут, напугают и потом еще и на сохранение положат. Хочешь в больницу? – Марина сделала страшные глаза.

Вот уже две недели она уговаривала Дашку пойти к Архипову и даже вызвалась нас туда сопровождать, черт его знает зачем. Мне помощь Марины была и приятна, и полезна. Я действительно поразительно мало знала о том, как и что нужно делать с беременной женщиной. Существенно больше мне было известно о том, что делать с грудным ребенком. Я еще не забыла, как смешно Дашка сосала мой мизинец и не отпускала его часами. Только вынешь на секунду – тут же просыпалась, и давай орать. Дашка всегда умела добиваться своего.

– Не хочу я нигде лежать. Я здорова. Ну ладно, если уж надо – давайте поедем к вашему Архипову, – согласилась Даша.